На полынных полях

Топор взлетает над головой Антона, и в ней ещё мелькает безумная надежда, что всё закончится одним ударом, но острое лезвие падает возле самого уха и пересекает лишь лыковую верёвку. То же происходит и со Свергуновым.

Они лежат на траве, каждый у своего торца трёхметрового бревна, и всё становится ясно, когда топор с плотоядным причмоком расщепляет берёзовый ствол – сначала со стороны Свергунова…

Неизвестно откуда появляется Она…

…Нестеров в тот день возвращался в Россию после очередной встречи с боссом. Дела шли в гору, Гольдштейн был доволен и весьма щедр, и Антон приехал в Вену в прекрасном расположении духа. Рейс на Москву выпал на позднее время, потому он не спешил в аэропорт, а решил поужинать в городе.

Апрельская Вена драпировалась в зелёные кружева первой листвы, был вечер, пронизанный приятными, едва уловимыми движениями весеннего ветра, и был открытый ресторанчик на берегу Дуная…

Ни в ранней юности, ни тем более – после, Анубис не относил себя к числу романтиков, но когда эта женщина в чёрном вечернем платье прошла меж столиков и села неподалёку, Нестеров чуть не задохнулся от восхищения и незнакомого, остро щемящего чувства. Это была великая и непостижимая женская магия, которую он сам до сих пор презрительно считал бредом мастурбирующих поэтов.

Нестеров смотрел на женщину, и в его сознании зазвучало абсолютно забытое и невозможное: «…и веют древними поверьями её упругие шелка, и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука…»

И все мужчины в ресторане в этот момент, словно по команде, выпрямили спины и втянули животы.

Незнакомка что-то сказала официанту по-французски, и тот принёс ей стакан минеральной воды…

Давным-давно, обнаружив свою жену в постели с неким жирным рыжим субъектом, Антон поклялся себе, что больше ни одна из женщин не останется с ним рядом, и с тех пор пользовался исключительно услугами проституток – заплатил, получил своё и забыл.

Француженка с глубокими зелёными глазами и пышным ворохом каштановых волос застала его врасплох, как выстрел киллера.

Поймав на себе восхищённый до глупости взгляд Антона, женщина ответила едва приметной полуулыбкой, но через несколько минут на столике перед ней засветился синими сполохами мобильный телефон. Незнакомка поднялась и прошла мимо.

Наваждение было таким сильным, что Нестеров даже привстал, собираясь броситься за ней, но у края тротуара рослый водитель с выправкой королевского гвардейца уже распахивал перед незнакомкой дверцу широкого чёрного «Audi»…

Он запомнил номер автомобиля…

Потом ещё долго сидел в ресторане, пил вино и волновался, как сопливый мальчишка. Он решил что обязательно её найдёт. Подзаработает ещё денег, а потом бросит всё к чёрту, и найдёт. Он теперь знал, для чего ему нужны деньги – чтобы дарить Ей всё, что она захочет.

Его жизнь снова обретала смысл…

…И вот теперь Она, незнакомка из венского апреля, стояла меж старцами, слушала седого меченосца и в упор смотрела на Антона. Зелёные глаза её чернели от ужаса, и маска омерзения искажала прекрасное лицо…

Он упал в ад.

Физической боли не было – было лишь беспощадное осознание собственной скверны. Стремительно распахивалась вечность. Для Нестерова она стала лютым и бесконечным отвращением к самому себе…

***

Не ведающий цивилизации дикарь в своих девственных джунглях привычно и обыденно общается с духами предков и своими лесными божествами, но в блестящем компьютерном диске он видит пустую игрушку, пригодную разве что на украшения.

Цивилизованный человек обыденно и привычно манипулирует механическими и электронными чудесами в своём мегаполисе, но в призрачных огнях над древними болотами он видит банальные выбросы газа-метана.

И всё это никак не мешает диску из пластика нести в себе многое множество знаков и образов, а призрачным болотным огням – быть проклятыми и отверженными людскими душами…

Глава 2

Растопчина заставил очнуться шум весёлых пьяных голосов. Голова гудела, как колокол, и было ощущение жуткого похмелья…

***

Вдрабадан, до потери памяти в первый и единственный раз он напился в незабвенном сорок пятом году, в Софии, где застала его весть о немецкой капитуляции. Старший лейтенант из «Смерша» Сергей Растопчин, как и все дожившие тогда до победы, радовался великой радостью, всё ещё не веря, что войне конец, и впереди – мирная жизнь.

Старик-болгарин по имени Светозар, у которого квартировали контрразведчики, в этот день полностью соответствовал своему имени. Он буквально светился от двойного счастья: и война закончилась, и его младшая дочка, пропавшая без вести четыре года назад, накануне прислала письмо, что жива и скоро приедет домой, да не одна, а с мужем-югославом.

Светозар выкатил из подвала пузатый – ведра на два – бочонок вина ещё довоенного урожая. Растопчин и его сослуживец капитан Аким Зайцев не могли старика не уважить – с удовольствием присели за стол.