На полынных полях

Один из братьев был опоясан тяжёлым мечом, у другого в руках – тугой пергаментный свиток. Тонкие серебряные обручи венчали седые, как зимняя лунь, головы старцев. Они внезапно возникли перед столом, за которым неподвижно сидел Сергей Растопчин, и он вздрогнул, выходя из оцепенения.

Неожиданный облик старцев его не удивил, и даже напротив – мнилось ему, что сейчас обличье у них как раз по чину.

Повинуясь безмолвному внутреннему приказу, Растопчин встал, сбросил с плеч полушубок и выпрямился перед братьями, как в строю.

– Дело твоё решено! – младший из братьев развернул свой свиток. – Многое прощено тебе, потому как совесть хранил, а особо – корысти своей не имел, Несыти не служил, даже когда неправое исполнял. И обрекаешься ты новому воплощению на двести четыре лета земных!

– Двести четыре? – растерянному Сергею показалось, что он ослышался. – Разве столько живут?

Старцы многозначительно переглянулись.

– А ты и не родишься человеком, – пояснил меченосец. – В новой жизни ты станешь дубом!

«А если туп, как дерево, – родишься баобабом, – слова забытой песни промелькнули в сознании Растопчина с уничтожающей иронией, – и будешь баобабом тыщу лет, пока помрёшь…»

– Это у вас от гордыни безмерной – возноситься над прочими сущими! – тут же откликнулся на его мысли меченосец. – А откуда вам ведомо, что дерева и травы неразумны?

– Ну да, – с горечью заметил старец со свитком, – если сущность молчит, не отвечает ударом на удар, не пожирает себе подобных – она примитивна и неразумна – так что ли, Растопчин? И наоборот – самое болтливое, злобное, вероломное и воистину ненасытное существо – светоч разума, венец творения?

Твои далёкие пращуры поклонялись этому древу – думаешь, почему?

– Не трать речи попусту, всё он отныне изведает сам, – заключил меченосец, прерывая брата. – Пора ему – сороковина на исходе!

Сергей с невыразимым облегчением почувствовал, что сознание меркнет, и он засыпает…

***

После смерти генерала Растопчина прошло сорок дней, и в лесу вокруг дачного посёлка уже вовсю хозяйничала осень.

Вдова, Ирина Михайловна, спозаранку зажгла перед портретом мужа свечу, вышла на балкон и помолилась – молча, истово, всей скорбящей душой. Обращаясь в широкое, бездонное небо, она даже не знала, кому именно адресует свою молитву, просто очень хотела, чтобы там, в горних высях, её услышали…

…Тем же утром проворная лесная белка неустанно трудилась – скакала по стволам и верхушкам засыпающих деревьев, таскала последние припасы на зиму. Где-то рядом тревожно затрещала сорока – белка вздрогнула, уронила вниз крепкий тяжёлый жёлудь.

Угодил жёлудь как раз в старую кротовину – не достать, да серая хлопотунья в ту же минуту о нём и забыла!

***

Весной на том месте потянулся к свету крохотный – в два резных листочка – дубовый росток…

Часть четвертая

Глава 1

Николай Иванович Зименков владел в столице довольно обширным бизнесом, но главной деловой составляющей в нём была оптовая поставка компьютеров и другой сложной офисной техники.

Ещё в советские времена, будучи сотрудником внешнеторгового ведомства, Зименков выполнял очень деликатные заказы правительства, закупая через третьи-четвёртые руки новейшие электронные приборы и комплектующие изделия для нужд оборонных предприятий. В разработке и производстве этих систем СССР сильно отставал от Запада и Японии.

Благодаря этой негласной деятельности, Николай Иванович обрёл связи в очень влиятельных кругах, которые остались весьма ценными даже после крушения великой советский империи.

Зименков сразу ушёл в бизнес, где его зарубежные деловые связи в новых условиях вообще не имели цены.

Преобразованная Россия в высоких технологиях стремительно провалилась глубже некуда. Заказы оборонных предприятий, где производство умирало, резко сократились, и от них Зименков получал лишь редкие бессистемные заявки.

Зато общая потребность в персональных компьютерах и офисном оборудовании стремительно нарастала. На первом этапе конкурентов у Зименкова практически не было, и он это использовал в полной мере.

Пришли очень большие деньги. Настолько большие, что их уже нельзя было не заметить. В середине девяностых некие крутые парни, промышлявшие рэкетом, позарились и на бизнес Николая Ивановича. С растопыренными пальцами они вошли к нему в кабинет с предложением взять их в долю.

Всё могло закончиться для Зименкова очень скверно. Но у него оставались надёжные друзья из военной разведки. Эти друзья сделали так, что главные персонажи из покушавшихся – внезапно и одновременно – исчезли. Может быть, они сбежали из страны, но, во всяком случае, их никто уже после не видел ни живыми, ни мёртвыми.