На полынных полях

– Подробности мне не нужны. Ты поручил дело стаду ишаков, и они его провалили. – Гольдштейн выдержал паузу. – Я попрошу тебя больше мне не звонить, а если будет нужно – я сам тебя найду. Удачи тебе, драгоценный мой друг Элгазы!

Юнусбеков в люксовом номере московской гостиницы «Золотое кольцо» в ярости грохнул свой мобильник об стену и тот разлетелся на детали.

Гольдштейн в апартаментах старинного отеля в тихом лондонском предместье вызвал Здена и передал ему свой телефон:

– Уничтожь эту трубку.

Поляк понимающе кивнул и вышел. В туалетной комнате он наполнил водой раковину и без сожаления опустил туда аппарат стоимостью в триста английских фунтов – весь предыдущий разговор, как обычно, у него уже был записан. Затем он извлек из умершей трубки «симку» и, подержав её над пламенем зажигалки, отправил всё в мусорную корзину…

– Это опять твоя жадность! – съехидничал Другой, как только Зден вышел. – Хоть ты у нас даже и на восьмушку не еврей, но прабабушка Роза – таки не даёт о себе позабыть!

Конечно, миллион-другой «зелени» никогда не бывают лишними, но Валерий Сергеевич и сам уже пожалел накануне об этой затее с выходом на Лебедева.

Машина наркобизнеса, работающая на адской смеси из убийств, предательства, подкупов, шантажей и тому подобных компонентов, как всегда, была непредсказуема и смертельно опасна. И она ещё раз показала ему свой норов.

Риск теперь становился непростительным, потому что уже были первые результаты гениальной работы, проделанной Лазаридисом, чтобы на смену душному героиновому бреду, тупой кокаиновой эйфории или дешёвому химическому экстазу пришло нечто потрясающее – невиданный способ наслаждения, и заложенная в его основе технология – перевернёт мир, принципиально изменит всю цивилизацию.

Заплати деньги, набери полученный по Интернету код, и направленный пучок электромагнитных импульсов пронзит твой мозг и взорвёт в твоём теле фантастический фейерверк ощущений и эмоций, рядом с которыми все известные и доступные раньше человечеству удовольствия просто померкнут!

И это уже не фантастика, это – уже рядом, это – уже завтра, а может быть – и сегодня вечером.

Миллионы человеческих особей, привычно висящих в Паутине, внезапно получат острый – до экстаза, до оргазма – прилив наслаждения, который тут же отступит. Затем каждому придёт коротенькое сообщение: «Тебе понравилось? Хочешь испытать это ещё раз – заплати!»

В сравнении с ценой уже известных людям удовольствий, стоимость нового счастья будет смехотворной, но весь фокус в том, что откроются сразу миллионы и миллионы электронных кошельков…

Для специалистов своей лаборатории он денег не жалел: на ферме были созданы максимально комфортные условия для работы и отдыха, а их несвобода – работали все, фактически, на казарменном положении – была оправдана шестизначными суммами в контрактах, которые обещали возрасти на порядок в случае успеха.

Для самого же Лазаридиса деньги давно не обладали самостоятельной ценностью, они были лишь средством достижения главной цели, и даже электронный наркотик, разработка которого уже приближалась к финишу, тоже не являлся конечной целью. Он должен был послужить мостом к абсолютному – к могуществу, каким в истории человечества не обладал ещё ни один властитель…

Валерий Сергеевич теперь и сам жил на ферме почти безвылазно. Почти вся связь с внешним миром лежала на Здене, он же обеспечивал безопасность объекта со всеми его обитателями.

– Ты ему так всецело доверяешь? – поинтересовался как-то Другой.

– Всецело доверяю я только тебе, – усмехнулся Лазаридис. – И то – лишь до тех пор, пока меня официально не признают сумасшедшим! Если не можешь предложить ему замены – лучше заткнись!

***

Было ещё одно место, где замысел Валерия Сергеевича тоже признавали весьма и весьма интересным уже с тех пор, как он его сформулировал.

Когда в акции «Tell-Inter» была вложена куча денег, куратор в Моссаде обобщил всю полученную от Здена информацию и срочно подготовил доклад руководству – сомнений в замыслах и целях Гольдштейна не осталось.

– Вот тебе и трюфеля! – мысленно восклицал куратор, шагая по коридору, ведущему к самому главному кабинету службы. – Вот тебе и трюфеля!

***

В ближних окрестностях лаборатории Гольдштейна обосновалась группа альпинистов. Крепкие парни тренировались на древних шотландских скалах и, казалось, не обращали никакого внимания на ферму, которая открывалась со стороны их лагеря, как на ладони…

***

А на ферме в старом доме за толстыми стенами из ломаного камня маленький несуразный человечек подолгу сидел в одиночестве, полуприкрыв глаза и переживая манящие и одновременно жуткие перспективы начатого им дела.

– Ты действительно сходишь с ума! – ворчал в нём Другой. – Братья по разуму тебе просто не позволят завершить эту работу, а если и позволят, то лишь затем, чтобы отнять её результаты, а тебя всё равно уничтожат.

Кто тебя защитит? Где твои армия и флот, где твои тайные службы? Да и кто ты вообще такой? Был некто Лазаридис – пропал бесследно, появился некто Гольдштейн, так и он исчез. Тебя нет, Валера!