На пороге великих тайн

Я протянул руку, чтобы помочь Гошке выбраться наверх… и чуть не упустил веревку. Вместо Гошки на конце веревки был привязан мокрый ватник. Валентин Павлинович в изнеможении опустился на мох. Я хотел отшвырнуть ватник в сторону, но он оказался неимоверно тяжелым. Поспешно развязал веревку. В ватнике была большая куча каких-то камней.

— Негодяй мальчишка… — начал дрожащим от негодования голосом Валентин Павлинович и осекся. Подполз на четвереньках к ватнику, принялся жадно разглядывать камни.

— Кимберлиты, — прошептал он наконец. — Кимберлиты с пиропом… Под террасой трубка…

Гошку мы вытащили за несколько секунд. Он был в одном сапоге, дрожал от холода и промок до последней нитки. На правой щеке у него кровоточила здоровенная ссадина, а на правой руке были оборваны ногти. И тем не менее эта искалеченная рука крепко сжимала геологический молоток.

Появившись на краю обрыва, Гоша сделал несколько неуверенных шагов, остановился перед Валентином Павлиновичем и сказал:

— Ложка уплыла вместе с сапогом… А между прочим, низ обрыва сложен кимберлитом. Я как вынырнул, схватился за что-то. Смотрю: кимберлит. Наверно, здоровая трубка. Выходит, вы правы, я нет. Бейте по морде! Только слева…

Очки на носу Валентина Павлиновича запрыгали, он крепко прижал мокрого Гошку к груди и расплакался, как ребенок.

ЛЕГКАЯ НАХОДКА

Есть в Чаткальском хребте ущелье Караарча[20]. Издали, со склонов Чимгана, оно кажется зияющей черной трещиной, рассекающей известняки у подножия Палатхяна. Вблизи… Вблизи нам предстояло подробно познакомиться с ним во время геологической съемки.

Вечером наш начальник, Николай Петрович Пахарев, сказал, как всегда, коротко и отрывисто:

— Завтра переходим в Караарчу.

Старший рабочий, угрюмый чернобородый Назир, тяжело вздохнул и, сдвинув на затылок засаленную зеленую чалму, почесал за ухом.

Погонщик ишаков, молоденький парнишка Муссолин, круглолицый и смешливый, услыхав о Караарче, поперхнулся горячим чаем.

— Николай Петрович, очень там будет трудно, в этой Караарче? — тоненьким голоском спросила Инна. Она была на курс моложе меня и на практику в Среднюю Азию попала впервые.

Пахарев неопределенно хмыкнул, раскуривая трубку от тлеющей ветви, вытащенной из костра. Я знал эту манеру Пахарева. Если не сразу отвечает, значит, будет нелегко. С Николаем Петровичем я работал второй год, поэтому считал себя в партии ветераном. Назир и Муссолин тоже были ветеранами. Они работали в партии Пахарева уже несколько лет. В прошлом году с нами был еще Сережка Бубликов, мой однокурсник. Но на этот раз он поехал на практику на Камчатку. Вместо него Пахарев взял радистом-коллектором Женьку.

Женька — здоровенный рыжий верзила с кулаками боксера-тяжеловеса — мне вначале не понравился… Он только что окончил геологоразведочный техникум и по этому случаю задирал нос. Кроме того, ему доставляло удовольствие подчеркивать недостатки и слабости окружающих. Вот и сейчас он не упустил случая подразнить Инну.

— Струсила, — сказал Женька и подмигнул мне.

Инна возмущенно передернула худенькими плечами, но промолчала.

— Не бойся, Инночка, — задиристо продолжал Женька. — Что для нас Караарча? Обыкновенный каньон вроде Рио-Гранде-Колорадо… Слыхала? Пройти — раз плюнуть. Ишак ног не замочит.

Я хотел возразить, но Назир опередил меня.

— Э, язык длинный, мозги короткий, — сердито сказал он. — Зачем болтаешь, когда не знаешь? Караарча… У-у!

Назир умолк, подбирая подходящее слово, и, видимо, не найдя, плюнул и махнул рукой.

Мы лежали на кошмах вокруг костра. Рядом уютно белели палатки. Потрескивала смолистая арча. Неровные вспышки пламени выхватывали из темноты то лысину и очки Пахарева, то смуглые щеки Инны, то курносый нос и выгоревшие брови Женьки, то темные скуластые лица Назира и Муссолина. Высокие тянь-шаньские ели тесно обступили лагерь. Было тепло и тихо, так тихо, что слышно было, как где-то вдалеке за кустами вздыхают лошади.

— Как там ни будет, идти надо, — резко сказал Пахарев, справившись наконец с трубкой. — Там еще не ступала нога геолога. Может, найдем что-нибудь путное.

— Золото! — многозначительно ввернул Женька.

— Почему обязательно золото? — насмешливо прищурился Николай Петрович. — В прошлом году к востоку отсюда мы нашли месторождение арсенопирита. На нем уже начаты разведки. В верховьях Караарчи должны быть граниты. Их обломки выносит река. Значит…

— Начальник, спать надо, — строго сказал Назир. — Завтра немножко плохо будет. Караарча дорога совсем яман…

На другое утро мы встали на рассвете, наскоро позавтракали и быстро свернули лагерь. С первыми лучами солнца наш маленький караван выступил.

Впереди в сером парусиновом костюме и широкополой соломенной шляпе шагал Пахарев. За спиной у него болталась туго набитая полевая сумка и висел винчестер — тайная мечта Женьки. Следом за Николаем Петровичем шел Назир, ведя в поводу навьюченную лошадь. Улыбающийся Муссолин, громко причмокивая, подгонял заостренной палкой ишаков. Мы с Женькой тоже вели лошадей с вьюками. Караван замыкала Инна верхом на лошади Пахарева.