На Пришибских высотах алая роса

Документы Сони, ее комсомольский билет и воинскую книжку закопал возле орудия. Оставил только маленькую фотографию Нади, которая лежала в комсомольском билете. Ее он положил себе в нагрудный карман. Не помня себя от радости и переживая за жизнь дочери, он бежал через лес, неся ее на руках. Ноги цеплялись за мелкий кустарник, ветки деревьев больно хлестали по лицу, но он не чувствовал боли. Сейчас только от него зависело – будет ли жить его дочь. Он бежал, целовал дочь, прикладывал ухо к груди – бьется ли еще сердце, и радостно кричал: «Бьется! Бьется!» Добежав до селения, постучал в дверь первой же избы. Вышла пожилая женщина. Взгляд ее был неприветливый, но она, отступив к стене, пропустила его с ношей в дом. Иоганн положил Соню на лавку в большой комнате и попросил:

– Нужна горячая вода и женская одежда.

Только теперь женщина заметила, что у немца на руках была девушка, а не немецкий солдат, как она подумала сразу. Сделав перевязку уже, как положено, он переодел Соню в крестьянскую кофту и юбку. Она все еще была без сознания. Не помогал даже нашатырь. Он сел рядом на лавку и перевел дух. Все, что мог и, что следовало сделать в данном случае, он сделал. Кровь остановил, и теперь надежда только на молодой девичий организм. Но время шло, а Соня не приходила в сознание. У нее поднялась температура, и Иоганн понял, что без срочной врачебной помощи не обойтись. До госпиталя километров двадцать. На руках он ее не донесет. Надо достать машину или, на худой конец, мотоцикл. Хотя мотоцикл не желательно, так как от вибрации могло опять начаться кровотечение.

– В селении немцы есть?

– Есть.

– Хорошо. Значит, я вас покину. И не буду смущать таким неординарным вторжением.

– Да, мы тут и не такого насмотрелись. Но, чтобы немецкий солдат спасал русского солдата… такого еще не было.

– Почему вы решили, что она солдат?

– Часы.

– Что часы?

– У нее на руке часы в серебряном корпусе. Такими часами награждают бойцов войск ПВО Московского округа за воинские заслуги. Это именные часы.

– Откуда вы это знаете?

– Девушка из нашего села служит там. Она приходила, когда немцев еще не было. У нее тоже такие часы.

Марфа Кондратьевна не стала рассказывать, что Зина, ее внучка, и сейчас находится в селе. Здесь их тайный замаскированный пост ВНОС. Отсюда они сообщают в своих сообщениях о передвижении противника, количестве его войск и их назначении. Иоганн снял часы. На задней крышке было выгравировано: «Этими часами награждается ефрейтор С.А.Кирилюк за доблесть и смелость, проявленную в бою». Он даже вспотел, подумав, что эти часы, если бы они попали в руки его соотечественников, выдали бы ее с головой. Он положил часы себе в карман. В случае обнаружения их, он может сказать, что снял их с мертвой русской девушки. Самое большое наказание за то, что он присвоил их себе, а не отдал на нужды Германии, ему могут объявить взыскание. Ну, может быть, понизят в должности. Но понижать уже некуда. Так что он может попытаться сохранить часики для Софии, его родной Софии.

– Спасибо. Вы мне дочь спасли.

Женщина всплеснула руками.

– Ну, и ну… – только и сказала.

Когда Иоганн выносил дочку из дома, хозяйка сказала:

– Если вам нужно будет ее где-то поселить, привозите ко мне, я позабочусь о ней.

– Спасибо. Я буду это иметь ввиду. После лечения в госпитале, ей необходима будет еще реабилитация.

Он на машине, которая ехала мимо городка, довез Соню до госпиталя. Начальнику госпиталя сказал, что она его дочь, и что он ее случайно увидел в селе. То, что она солдат вражеской армии скрыл. Соню сразу же взяли на операционный стол. Надо было обработать раны, вытащить осколок, засевший в бедре. Кроме того, ей требовалось срочное переливание крови. Надо было спешить, она потеряла много крови. Нужной группы крови в госпитале не оказалось, и Иоганн предложил сделать прямое переливание. Все самое опасное было позади, и теперь он мог подумать о том, как он представится своей дочери. Он думал над тем, рассказывать ей правду или что-нибудь придумать. Как объяснить ей, почему он, ее отец, жил в другой стране, никогда не приезжал и не общался с нею, и фамилию она носит не его. Как объяснить ей, что не его в этом вина, а политика государств, в котором жил он и его любимая женщина. Он, как немецкий специалист, работал в Советском Союзе. Молодой, красивый, полный сил и энергии, он встретил ту, которая была единственной на всю его жизнь. Но они не могли пожениться. Он жил в Германии, она на Украине. Браки с иностранцами в Советском Союзе были запрещены. Но пока у них было все хорошо. Над головами сияло безоблачное солнечное небо, и короной вставала радуга – счастье. Но это было до тех пор, пока она не узнала, что беременна. Иоганн обрадовался этому сообщению, и просил ее:

– Не избавляйся от ребенка. Это наша кровинушка, плод нашей любви. Я поеду в посольство и добьюсь разрешения на брак.