На Пришибских высотах алая роса

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения, которые самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте…»[19]

Этот приказ был широко известен, как приказ «Ни шагу назад!», который воедино спаял волю и мастерство защитников Родины своими жесткими требованиями. Это и была необоримая сила, которая устояла против натиска противника. Всем был понятен его жесткий и беспощадный смысл. Он давал право на месте истреблять паникеров и трусов, а провинившихся командиров объявлять предателями и поступать с ними, как с предателями. Это значило любой, даже самой жестокой ценой остановить отход наших войск.

И рядовой солдат, и командир понимали, что этот приказ имеет и свои недостатки наряду со многими преимуществами. Например, теперь просто неугодный подчиненный мог квалифицироваться, как провинившийся и под прикрытием этого приказа, нечистые совестью командиры могли вести свои разборки. Всякое бывало на войне, бывало и такое. Многое увидел за эти годы Костя того, о существовании чего даже не подозревал в мирной жизни. Война определила свои законы, порою даже не озвученные, но которым подчинялись все, ввергнутые в военные действия.

Никто не говорил об этом вслух, но все знали, что нарком обороны приказал сформировать в пределах каждой армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов и поставить их в тылу неустойчивых и ненадежных дивизий. Каждый отряд насчитывал до двухсот бойцов. Им вменялось в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов.

Но, несмотря на всю строгость приказа, отступление войск не прекратилось, хотя и замедлилось. Чрезвычайные меры, предпринятые по указанию товарища Сталина, не смогли воспрепятствовать отходу, сопровождающемуся окружением и разгромом ряда соединений и частей Сталинградского фронта. Недостаточная идейная неустойчивость советских солдат была не единственной причиной неудач. Вермахт превосходил Красную Армию по умению вести разведку, по умению сосредотачивать силы в направлении главного удара, ослабляя второстепенные участки. Нашим командирам надо было еще учиться воинскому мастерству, умелому руководству действиями войск.

* * *

В группу, которая должна была первой выходить из окружения, вошли дивизионный клуб, редакция газеты, штабные подразделения, артисты, оказавшиеся на этот момент в дивизии. Всех посадили на машины. Им предстояло прорываться с одним из полков дивизии. Это был лучший механизированный полк, зарекомендовавший себя, как наиболее боеспособный, сохранивший не только людей, но и почти всю технику, хотя не выходил из непрерывных боев с начала войны. Ему уже дважды удавалось успешно выходить из окружения, и он имел в этом немалый и ценный опыт. Перед войной тактика выхода из окружения не отрабатывалась на учениях и не разрабатывалась в теории, как мало перспективная, и какой же необходимой она оказалась теперь, когда в окружение попадали не только полки, дивизии, но и армии. Но этот прорыв был самый сложный, потому что предстояло идти напролом прямо через небольшой районный городок. А в нем, как было известно, стояли немцы и жили мирные соотечественники, в основном, старики, женщины и дети. Но только так можно было вывести полк из местности, в которой они оказались. Хотя и это казалось сомнительным, и уверенности на успех не было, но и другого варианта тоже не было. На войне, как на войне. Иногда приходится идти на немыслимое, надеясь даже на пол процента шанса из сотни. И эта мизерная доля надежды, вселяла такую уверенность, наполняла сердца и тела непреодолимой силой, и эта сила выносила их победителями из сложившейся обстановки. Так было и на этот раз. Вдохновленный этой самой половинкой процента, командир полка разработал дерзкий план. Сначала пропустить крытые машины, посадив в них автоматчиков и гранатометчиков. Чтобы замысел удался, нужна была внезапность. Даже не стали посылать разведку, чтобы не спугнуть немцев. Машины должны были идти напролом, выказывая свою беззащитность. Этакие отчаявшиеся смертники, бросившиеся с головой в омут. Но при первом же появлении немцев. Они должны были открыть огонь. Для этого автоматы и гранаты собирали по всему полку. За полуторками следовали бронемашины. Они нужны были, чтобы прикрывать прорывающиеся подразделения.