На привязи (СИ)

Вечером Марик встретил его у дверей участка. Вид у него был уже не такой пришибленный и несчастный, как в последние дни. Антона охватила непрошенная нежность. Все же видеть, как человек падает, простреленный насквозь, а потом дергается в медикаментозном сне — то еще испытание. И созерцание, как тот же человек уже достаточно бодр, чтобы действовать на нервы, приносит определенные теплые чувства. Антон притянул его к себе и поцеловал. Перестал кого-либо стесняться, скрываться уже не имело смысла. Марик, конечно же, окаменел, но не воспротивился.

— Я хочу научиться ладить с твоей собакой, — заявил Марик. — Нет, правда хочу, — торопливо добавил он, не дав Антону ничего сказать. — Для чего тогда ты дал мне ключ?

Антон и сам не знал. Он приготовил этот ключ, когда Марик был в больнице, и хотел поселить его у себя на время восстановления, а потом вспомнил, что вот уже год держит у себя опасного пса… Иногда простые мысли вылетают из головы. А зачем отдал вчера ключ? Да просто чтобы Марик хоть немного стал похож на человека, а не на то дрожащее и нервное существо, в какое превратился в одночасье.

— Хорошо, — ответил Антон. — Давай попробуем. Но сначала ужин.

Столик в ресторане на сотом этаже он заказал еще вчера. Все столы на этаж повыше уже были заняты, но и на сотом можно было получить определенное удовольствие, разглядывая сверху город. И весь вечер он смотрел, как Марик ест, изредка кладет ладонь на грудь, если вспыхивает боль, смотрит в окно и рассуждает, что архитектура все равно испорчена тысячу лет назад, и какой смысл в этих ресторанах с обзором?..

— Тебе не нравится?

— Что ты, дорогой… очень нравится.

Он не врал. Антон чувствовал. Он поймал себя на том, что все делает медленно и нарочито оттягивает момент, когда придется выполнить просьбу Марика и попытаться подружить его с Лучиком. Заведомо проигрышное предприятие… Лучик уже и его толком не узнает, а Марика и вовсе попытается растерзать. Все еще убеждаешь себя, что он перебесится, перерастет, просто такой период развития, а все равно иногда вспыхивает инстинктивный страх и потребность ударить заходящуюся в лае собаку, пристрелить ее, как бешеную. И от того — стыдно. Сам ведь взял и приручил. Попытался, вернее…

Марик был на удивление беззаботным. Сначала держал Антона за руку и болтал, что во время действия успокоительных всегда видит цветные, очень реалистичные сны, а потом взял под локоть, приник ближе и мурлыкал в ухо, как же хорошо получить незапланированный отпуск, он и забыл, когда в последний раз отдыхал… Антон поцеловал его в висок, а Марик положил голову ему на плечо.

Счастье — оно, наверно, так и выглядит? Когда тебя понимают, когда нет недомолвок, и ты можешь поделиться с человеком чем угодно. Прозрачность отношений и ноль секретов, тебя принимают таким, какой ты есть… А ты в ответ стараешься принять другого, хотя и выходит пока что непросто.

У двери своей квартиры Антон начал учить Марика. Тот вытянулся за спиной в струнку, готовый кинуться в бой, а точнее, метнуться обратно в лифт, если возникнет экстренная ситуация.

— Открывай дверь медленно, все равно он подходит к ней, когда ты только в лифт садишься. Поводок по правую руку, корм — по левую. Лучше голосом задобрить…

Марик слушал внимательно. Неужели и впрямь решил, что стоит попытаться дать Лучику шанс? На сердце потеплело, по всей груди разлилось ласковое солнце. Лучик скалился у порога. Стоило приоткрыть дверь, как он вздыбился, уставившись на Марика, зарычал, роняя слюну на пол, но не стал сразу атаковать. Антон быстро набросил на него фиксповодок и, держа на расстоянии вытянутой руки, потянул за собой на лестничную клетку.

— Выгулять надо, — сказал он Марику. — Поспокойней будет. Хочешь? — предложил он, протягивая поводок.

Марик с опаской взял его и вдруг храбро сказал:

— Думаю, я справлюсь. Верно, демон? Ах, извини, Лучик…

*

В целом Марик счел, что он держался достойно, хотя, когда Антон затолкал собаку обратно домой, по спине тек пот, а в голове билась паническая мысль, что второй такой прогулки ему не пережить. Демон был совершенно неадекватным. Намордник ничуть не мешал ему издавать горловое рычание, от которого проходящие мимо люди шарахались, а кошки на реактивной тяге взлетали на деревья, карнизы и машины. Фиксповодок действовал до известных пределов, и когда демону взбредало побежать вперед, Марик с Антоном, вцепившись в поводок одновременно, едва удерживали его.

Диагноз ясен: собака приручению не подлежит. Еще полгода-год, и щеночек станет полноценной взрослой особью, прибавит еще килограмм тридцать, обозлится окончательно и сожрет Антона, а потом и всех, кто приблизится к его квартире.