На привязи (СИ)

Он протер рукоять ножа покрывалом с постели и положил его рядом с Мариком. Марик закрыл глаза. Кровь текла рекой, вся ладонь была в теплой крови, а может, просто пальцы уже заледенели, и ему все казалось теплым… Старый козел! Специально оставил его долго и мучительно умирать… Что бы он ни говорил, как бы спокойно ни держался, Марик вызывал у него минимум — раздражение, максимум — жгучую ненависть, и еще бы, раз он уже пытался убить его, и свою ручную собачонку, Кару Войнич, не слишком-то удерживал от сведения счетов…

Мишель исчез. В висках бились вены, словно кто-то тонкой барабанной палочкой ритмично ударял по ним. Марик сосредоточился на дыхании и гневе. Главное сейчас — не отключиться, и он придумает, как…

Грохот и крик.

— Марик? Да пошел ты… Сука!

— Антон? — Марик выпрямился: ощущение было такое, словно он вынырнул из воды. Раздалось собачье тявканье. Сознание очистилось, и он больше не улетал в забытье. Последний рывок. Выход все же есть, и он кому-то нужен, можно пока что не умирать.

Он рванулся, попытался выбраться, но руки были слабыми, тело превратилось в желе. Он кое-как влез под кровать, уткнулся коленями под ее днище, застонав, приподнял ее на сантиметр, и этого хватило, чтобы вырвать наручники из-под ножки. Сознание опять уплывало, но он сосредоточился. Выжить. Сейчас нужно выжить и прийти на помощь Антону. Марик вскочил на ноги, врезался плечом в дверной косяк, вырвался в коридор и со спины налетел на Мишеля. Тот на мгновение потерял равновесие. Антон схватил его за голову и впечатал носом в свое колено. Брызнула кровь. Марик врезал Мишелю ногой по голени. Антон повалил его на пол, сел сверху на грудь и со всей дури двинул кулаком в висок. Потом бешено огляделся, уставился на Марика, его ремень (как вовремя он похудел, как вовремя стали сваливаться брюки!), вытащил его из шлевок и связал Мишелю руки за спиной. После выплюнул:

— Оператор, срочно…

И лишь тогда посмотрел на Марика. Марик стек на колени, силы его окончательно покинули.

— Черт! — испугался Антон. — Что он с тобой…

— Ерунда. Пройдет. У меня в ванной аптечка первой помощи.

Антон промчался в ванную. Марик лег щекой на пол. Тут же возле лица оказалась собака.

— Звездочка, — слабо улыбнулся Марик. Та лизнула его в нос.

— Потерпи, я уже вызвал врачей…

Антон наложил ему крепкий жгут на порез.

— Посмотри, на наручниках горит красный огонек?

— Да. Сейчас я их чем-нибудь собью…

— Не смей! Это улика… А, не понимаешь? — блаженно улыбнулся Марик. — Это же наручники Альянса…

Наручники, при любом физическом воздействии на них начинающие аудиозапись. Защищает и преступников, к которым применяют насилие, и служащих… Мишель завозился, приходя в себя, и Антон с яростью ударил его затылком о пол.

— Не надо! — всполошился Марик. — Убьешь еще…

— И поделом. Кто это?

— Потом, — выдохнул Марик. — Сейчас в обморок.

— Нет, не вздумай. Никаких обмороков. Черт, Марик, ты и не такое выдерживал… Прости. Прости.

Антон сел на пол, поднял его за плечи. Он двоился в глазах. Прижав Марика спиною к своей груди, Антон крепко обнял его.

— Ты что, плачешь? Я чувствую сырость на шее…

— Замолчи. Не трать силы. Это она тебя нашла. Звездочка. Марик… я люблю тебя, — выдохнул Антон. — И не могу с тобой быть. Просто не могу.

— Я не убивал твою…

— Не надо. Не сейчас.

До них донесся топот, и все наполнилось людьми — оперативниками, врачами, еще кем-то… Марик хотел было дать показания, но вдруг стены сместились, и он провалился во тьму.

========== 10 (Эпилог) ==========

В больнице было привычно. Даже репликант жег не так сильно. После ночи агонии Марик сидел в постели и внимал Оливеру. Конечно, дело забрал Альянс… Конечно, все на ушах стоят, раз даже ему сообщили, как идет расследование… Мишель задержан. Нет, Антон его не убил, хотя мог бы. И вот, держи букет, это Антон тебе прислал. Нет, не придет…

— Я прослушал запись с наручников, — сказал Оливер, — это безумие.

— Ты до конца прослушал? — равнодушно спросил Марик. Все вокруг было белым, свет из окна лился белый, и рубашка на Оливере была режуще-белого цвета. Марик закрыл глаза. Ночью вокруг кружились врачи, потом он спал, а когда очнулся, было шесть утра, и Оливер сидел рядом.

А Марик ожидал увидеть на его месте другого. Надеялся, что ночь Антон провел в больнице, ожидая вердикта хирургов. Надеялся, что он просто пошутил насчет того, что быть они вместе не могут. Антон ведь сказал, что любит его, так какие тогда могут быть преграды? Видимо, одной любви недостаточно.

Он открыл глаза, чтобы ненароком не заснуть снова.

— Да, — вздохнул Оливер. — До последнего слова. Жаль, конечно. Ты что, действительно его собаку убил?

— Нет. В питомник сдал.

— А чего ему не признаешься?

— Вдруг он обратно ее заберет…

Оливер засмеялся и закрыл лицо ладонями.

— Хорошо тебе ржать, у тебя-то драм не бывает, — зло сказал Марик. — Я так его любовь и не заслужил.