На привязи (СИ)

Нет, не плевать. Он услышал дыхание за собой, но и только. Тень, высокая, ростом с него, явно худощавая, судя по костлявым рукам, не издавала ни звука. А запахи все смыл дождь. Повернуться? Рассмотреть? Нет, шея едва ворочается после укола.

Отличное лекарство, быстро действует, что важнее — не путает мысли, и в себя он по внутренним ощущениям быстро пришел… Тень внесла Марика в квартиру, зрение постепенно обрело четкость, и он понял, что находится у себя дома. Собравшись с силами, Марик рывком развернулся, но его запястья чересчур быстро оказались у него за спиной, и на них захлопнулись наручники. Включился свет.

— Мишель?.. — не поверил своим глазам Марик.

Его наставник, учитель, его главный товарищ из Альянса стоял перед ним — сухой, с тонким носом, каплями дождя на лице. Под ливнем они едва ли брели. Значит, ехали в экаре или машине. Отслеживался ли маршрут? Смешно. Служащие Альянса защищены от любых видов слежки, Марик сам участвовал в разработке программы, стирающей лица и фигуры с камер видеонаблюдения.

— Верно, Марий. Добрый вечер.

Голос Мишеля был точно таким же, каким Марик его помнил: спокойный, доброжелательный. Будто они беседуют после пар, а не стоят в коридоре, уставившись друг на друга: Марик — обалдело и возмущенно, Мишель — меряет его взглядом, словно прикидывая, не расчленить ли.

Марик моргнул и кинулся на него, но Мишель с легкостью ударил его в грудь, как раз туда, где болело, и Марик полетел на спину. Грохнулся так сильно, что даже сам не услышал, пискнули наручники или нет. Он вытаращил глаза на Мишеля.

— Что происходит? Вы меня подозреваете в чем-то? Мишель! — панически воскликнул он.

Может, немного переиграл. Но какая разница. В висках бешено бились мысли, и Марик изо всех сил пытался скрыть, что способен на мыслительную работу. Ладно, следует сразу признать, что против Мишеля и его боевых искусств, отчасти им самим изобретенных, он бессилен сейчас — мешают наручники. Впрочем, его учитель уже немолод, и вполне возможно, что начал забывать, как следует драться. Мишель перешагнул через него, наклонился и взял за перемычку наручников.

— Я ни в чем вас не подозреваю, Марий, — размеренно заговорил Мишель и поволок его по полу за наручники. Боль в заломленных руках была адская, от запястий до лопаток. Марик судорожно втянул воздух, застонал. — Замолчите, Марий, вы ноете, как малолетка. Недостойно офицера Альянса.

Мишель последним рывком втянул его в спальню, и Марику показалось, что плечи вылетели из суставов. Он заорал. Мишель же с усилием приподнял кровать и опустил ее ножку за перемычку наручников — так, что теперь Марик оказался прикован к ней. В спину впился угол кровати. Включился свет.

— Ну вот, — будничным тоном сказал Мишель, — так-то лучше. Тем более что вы любите игры со связыванием, если я не ошибаюсь.

Марик, сморгнув выступившие от боли слезы, следил, как Мишель уходит на кухню. Вернулся он со стулом, поставил его напротив Марика и сел. Положив подбородок на скрещенные пальцы, он внимательно посмотрел на Марика.

— Что же мне с вами делать? — спросил Мишель. — Сначала Спилец, теперь Кара Войнич… Вы продолжаете мешаться у меня под ногами, даже уйдя из Альянса.

— Объяснитесь, — тихо потребовал Марик.

Все еще не складывалась в голове картина. Зачем Мишелю похищать его и мучить? Впрочем… а кто мог взломать сеть Альянса? Преступник со стороны? Кара Войнич? Смешно. Так филигранно вычистить информацию мог лишь тот, кто имел к ней доступ и сам разрабатывал защиту в течение многих лет.

Мишель смотрел на него с полуулыбкой, какая часто бывала на его губах во время бесед. Он так же улыбался на защите диплома Марика и изредка с одобрением кивал.

— Если вы настаиваете… Марий, я так долго вел переговоры со Спилецом, а вы взяли и посадили его. Еще и смертную казнь подписали. Испортили мне многолетнюю работу сразу же, как только руководство передало вам дело. Некрасиво с вашей стороны.

— Переговоры? Не вести переговоры с преступниками — первая заповедь Альянса, — выпалил Марик, но больше всего хотелось застонать и ударить себя. Следовало раньше догадаться, что, раз его учитель не поймал Спилеца, то сделал это намеренно. Иначе Марик бы тоже не смог ничего сделать, он по сравнению с Мишелем — пылинка. Как нужно было возгордиться, чтобы поверить, что он может раскрыть дело, с которым не справился его наставник? — Это вы стерли всю информацию обо мне из архива Альянса! Почему?!

— Потому что вы меня окончательно вывели из себя, — терпеливо ответил Мишель. — Вы мне очень симпатичны, Марий, это действительно так. Но ваши взгляды на мир и Пространство глубоко ошибочны. Однако я не стал подстраивать несчастный случай, как до этого, решил поступить гуманно. Но вы все равно опять мне помешали, полезли туда, куда вас не просили. Вы всерьез считаете, что Спилеца стоило казнить?

— А что с ним еще делать? — процедил Марик.

Мишель улыбнулся. В его черных волосах блестела соль седины.