На развалинах Мира

— Да… Я опытная и злая, Дар. Я не ребенок больше. Знаешь, почему они так со мной поступили? Потому что уже в двенадцать лет я выглядела, как сейчас. Я ранняя женщина… очень ранняя. Только раньше я не была циничной и жестокой… и не была твоей.

— Раньше бы меня посадили в тюрьму — за развращение малолетних.

Она грустно улыбнулась — впервые, за весь наш разговор.

— А я и есть малолетка. Даже сейчас.

— Эх ты, Лолита…

— Нет. Я Ната. Лолита была невинным созданием. А ты говоришь с…

Я закрыл ей рот своими губами. Ната обвила мою шею руками с силой прижалась ко мне. Волна, словно электрический разряд, проскочила по всему моему телу. Я вновь ощутил, как пропавшее желание напомнило о себе — и не могло не напомнить — Ната сидела на моих коленях, и я чувствовал все ее формы…

— Я хочу тебя спросить… Раз пошел такой разговор. Ты уверена на все сто?

— Если бы я знала, Дар! Я ведь не врач. И все, что чувствую — это с их слов. Я боялась, что после всего, что мне пришлось там перенести, на острове, болезнь вернется снова. Из-за плохого питания, из-за испуга, из-за всего сразу… Они предупреждали меня о том, чтобы у меня всегда были фрукты, всегда солнце… а какое сейчас солнце? Потому я и боялась. Но ничего нет — совсем ничего. И я подумала… ты так долго ждал.

Раздался грохот и испуганный визг пса. Мы повернулись в его сторону. Угар сидел с виноватым видом, а на полу валялась кастрюля, в которой Ната варила нам обед.

Она посмотрела на него, потом на меня, потом опять на пса и стала истерически хохотать. Нату просто трясло от смеха. Это не могло быть нормальным — начался приступ…

Я поднял ее и, невзирая на разлившуюся на полу лужу, на постель. Ната не унималась… Ее глаза стали закатываться, она сотрясалась в конвульсиях — мне понадобилась вся моя сила, чтобы удержать ее и дождаться, пока сотрясения не перестанут бить тело этой маленькой и такой желанной мне женщины. Она утихла и затем уснула, так и не открыв глаза…

… Угар слизывал с пола остатки бульона. Я прошел мимо него, тоскливо заметив:

— Хорошо, что ты все еще щенок. Хоть и такой большой. Да и не о ком тебе переживать…

Пес тихо взвизгнул. Он сознавал свою вину и не мог догадаться, почему на него никто не кричит…

— Иди, иди… вылизывай. Хоть полы не мыть.

Я устало собрал разбросанные вещи и присел на табурет. Пока мы шлялись с

Угаром по городу — Ната искупалась и нагрела воды для меня. Можно было вымыться… что я и сделал. Девушка так и лежала. Ее дыхание выровнялось, она свернулась калачиком, положив голову на ладони… я нагнулся и коснулся ее щеки губами. Ната сквозь сон пробормотала:

— Еще…

Я отступил назад. Воспользоваться ее состоянием сейчас — это именно то, что она от меня ожидала. И именно этого я сам себе не прощу…

Дверь была плотно притянута и закреплена на ремни. Оружие лежало возле меня — я мог укладываться спать. В комнатах вновь было темно — я загасил все плошки с маслом, и теперь в подвале оставался лишь один источник света

— тлеющие угли очага… Все стихло.

Некоторое время была полнейшая тишина. Уже посапывал в своем углу пес, догорали в очаге дрова, а я, все не спал, заново прокручивая все, что с нами происходило… Похоже, что все зашло в тупик. Жить так, делая вид, что ничего не происходит, я больше не мог. Или же — для этого на самом деле, нужно было становиться скопцом… Или — последовать совету самой Наты — взять ее, невзирая на ее желание. Только как после этого смотреть в ее глаза? Оставался только один выход — искать людей. Легко сказать… а где их искать?

Раздираемый этими мыслями, я не находил ответа… И, естественно, едва в углу, где находилась ложе Наты, раздался шорох, у меня вмиг пропали остатки сна. Послышались легкие шаги. Я замер, мгновенно догадавшись, что девушка направляется прямо ко мне. Ната приблизилась к постели и присела на самый краешек. Я, кажется, стал слышать удары своего сердца…

— Дар… Я… Я пришла к тебе…

Голос Наты слегка дрожал, и я кожей ощущал это волнение. Ее состояние моментально передалось и мне. Я медленно убрал в сторону одеяло и протянул ей руку. Ната, секунду помедлив, вложила в нее свою ладонь. Она склонилась над моим лицом, и я почувствовал на щеке легкое прикосновение нежных губ.

— Ты вся дрожишь…

— Ты тоже…

— Это не холод…

— Я понимаю. Да… Я… Ты все знаешь, Дар. Я ведь не спала… Думала. И решалась… Ты можешь сделать это так, что я стану твоей вещью — а можешь стать для меня судьбой. Теперь все в твоих руках. Я не знаю, смогу ли дать тебе то, что ты хочешь, но пусть будет, что будет. Мне уже просто невыносимо смотреть, как ты ждешь меня в своей постели… и, я попробую.

У меня перехватило дыхание. Ната все же нашла в себе силы… В это невозможно было поверить — она, не в грезах и снах, а наяву, сидела возле меня…