На развалинах Мира

Все и все, кто в них находился, на тот момент, погибли. Но, похоже, что самый главный удар, людям нанесла все-таки не она — хотя эта волна могла пробудить от вековой спячки дремлющие вулканы — а нечто иное… Не взорвавшиеся атомные станции, или ракеты, не землетрясения и наступившая тьма. Я вновь и вновь представлял себе ту ярчайшую вспышку, которая тогда ослепила меня, и заставила закрыть глаза руками — сама смерть была в ней… Какое-то излучение, от которого я чудом уцелел, провалившись в бездну — именно оно прикончило всех живых, оставив лишь очень редких представителей животного мира. А людей, похоже, не оставив совсем…

Мы прошли около восьми километров, все больше углубляясь в этот, не изученный нами до сих пор, район. Дорога становилась все круче — мы словно взбирались на гору. Я уже хотел, было, остановиться, и попробовать начать идти в обход, когда мое чувство тревоги неожиданно кольнуло меня под сердце. Я остановился, посмотрел по сторонам, и, не найдя ничего подозрительного, сделал шаг…

Пес предупреждающе гавкнул, рванулся ко мне, но было уже поздно — взмахнув руками, я нелепо заваливался на бок, а под ногами, раздаваясь во все стороны, разлетались доски, на которых я стоял. Они были покрыты пеплом, и я не смог различить их на общем фоне. Яма оказалась неглубокой — около трех с половиной метров. Но этого вполне хватало, чтобы довольно чувствительно приложиться макушкой и коленом. Охнув и выругавшись от боли, я тотчас вскочил — мало ли что могло оказаться в провале? Но это была просто яма, образовавшаяся при подвижках земли и, словно специально, замаскированная сверху этими досками. Щенок стоял у края ямы и, будто сочувственно, поскуливал.

— Ну, знаешь… — я, раздосадованный, развел руками. — Мог бы и настойчивее, предупреждать. А если бы тут лететь метров сто?

Тот замахал хвостом и обиженно тявкнул. Я даже не нашелся, что ответить — настолько естественно это получилось — Сам, мол, виноват! Пыль улеглась, колено слегка ныло, но стоять я уже мог. Ничего не оставалось, как попытаться найти способ покинуть эту ловушку. К сожалению, ничего подходящего под руками не было. Конечно, можно было забросить наверх веревку — но, даже если бы щенок и догадался, что ее надо тянуть — его сил на мой вес было явно недостаточно. Доски, как назло, отлетели в сторону — на дне не было ничего, кроме обрывков линолеума и нескольких кирпичей. Еще хорошо, что при падении, я не упал на них…

Я осмотрелся: — Везде земляные стены, которые могли поддаться под руками.

Это был единственный способ вылезти отсюда — пробить в них ступени. Либо обвалить край ямы… Оружие, упавшее вместе со мной, не пострадало. Я отложил в сторону копье, и, с сожалением посмотрев на лезвие топора, которое придется затупить, стал с силой рубить им землю. Несколько хороших ударов, подсечка по низу — и из земли выпал здоровенный кусок. Лезвие высекало искры — под сталь попадались ржавые гвозди, куски раскрошенного бетона, камни, да и просто всяческий мусор. В любом случае, это была не та земля, которую рачительный хозяин, стал бы вносить на свой участок — так она была засорена всяческим хламом.

Вдруг, с очередным ударом, я, не удержавшись, крепко врезался стену плечом

— топор, пробив кажущуюся монолитной, стенку, чуть не вырвался из рук, уйдя в пустоту. Расширить отверстие было делом нескольких секунд.

Это была небольшая ниша, в которую очень плохо попадал свет. В яме и так его не хватало, и я решил, на будущее, таскать с собой пару факелов — на вот такие случаи. Расширив пролом, я принюхался, не решаясь влезть внутрь.

Пахло сыростью и еще чем-то, неуловимым, напоминающим газ. Если так — мне следовало бы как можно скорее покинуть это место. Но любопытство пересиливало… Я протиснулся в отверстие, и попытался посмотреть, что же это мне удалось найти? Почти ничего не было видно, и я, лишь по некоторым предметам, догадался, что нахожусь возле раздавленного прилавка какого-то торгового центра. Плита, придавившая его сверху, стояла сильно накренясь, ее верх упирался в землю — она могла соскользнуть в любой момент. Когда я это понял, мною сразу овладел охотничий азарт — в недрах прилавка, могли оказаться, какие ни будь интересные вещи! Я вылез назад, обмотал лицо тряпками и, стараясь, как можно меньше производить лишних движений, полез обратно. До прилавка оставалось около четырех метров. Передвигаться пришлось где ползком, а где на четвереньках. Почти в полной темноте я шарил руками, убирая в сторону стекло, куски какой-то рамки и кафельной плитки. Что-то хрустнуло вверху. Я похолодел: Плита могла осесть, и я оказался бы завален, без всякой надежды выбраться обратно. В который раз, кляня себя за безрассудство, я остановился, подумывая о том, что не стоит так рисковать. Весь мой интерес сразу улетучился, и я пополз к выходу.

Что-то зацепилось за ногу — от испуга я дернулся, рванулся вперед — и, когда я перемахнул за проем, позади сильно ухнуло, и из отверстия шибануло осколками и пылью. Я оттер капли пота на лице, чувствуя, как внезапно похолодела спина…