На развалинах Мира

Я остолбенело, смотрел на нее, не веря своим глазам. Да, это была ворона — но таких ворон я еще не видел! Но, удивляться, пусть даже и этому, не стал. Следовало ожидать, что когда ни будь, нечто подобное увидеть придется. Она была размером с большую овчарку! Крылья с серыми и черными подпалинами, черная и блестящая голова, внимательные и настороженные глазки-бусинки… Все знакомо, все привычно — только, все это, крайне больших размеров, и потому, пугающе и отвратительно.

— Вот значит, какие вы теперь стали…

Ворона каркнула, повернув ко мне голову так, будто у нее не было костей — почти на девяносто градусов. Одновременно она щелкнула клювом — это было, похоже, как если бы одним концом железа протянули по другому…

— Яра-а… — Крак!

Она дернула лапой. Я невольно посмотрел вниз. Они у нее заканчивались когтями, способными без особого труда, разорвать моего щенка на части.

Клюв вороны, был им под стать — тоже, очень большой, крепкий и слегка туповатый. Когда она ударила им по банке, я увидел, как от жести полетели клочья… Таким клювом не проблема раздробить даже самые толстые кости!

Она расправила крылья, словно собираясь улететь.

— Кра-а!

Щенок гавкнул на птицу, поднял шерсть на загривке и прижался ко мне. Да, этот враг был даже опаснее крысы. И, хоть на его счету уже была одна победа, но сейчас пес вел себя вполне разумно — он не бросался на ворону и не пытался на нее напасть, сознавая, что его шансы очень малы, в столкновении с этим монстром. Та, в свою очередь, тоже прекрасно это понимала и, не спеша, копалась в банках, пытаясь найти чем поживиться.

— Да, Черный… Нарвались бы мы на стаю таких, в поле — и костей наших не собрать. Крысы не в радость, а эти — не лучше. Одна она, или нет?

Она восседала на краю ямы, очень мрачная и нахохленная, будто на нее, только что, вылили ушат холодной воды. Ее черный глаз неотрывно следил за нами, фиксируя каждое наше движение. Мне было не по себе. Привыкнув к этим птицам, в изобилии водившимся в городе, я с трудом узнавал в ней ту же самую породу — а, тем не менее, это было именно так! И опять, ее величина не давала сомнений в том, что пропитание она ищет не только на помойках… Она не порывалась улетать, а щенок, видя, что я не приветствую его устремления облаять громадную птицу, стал делать вид, что она его вовсе не интересует. Хотя, по его настороженным глазам, я видел, что соседство с такой летающей крепостью, ему совсем не по душе. То же испытывал и я сам. Величина ворона делала его опасным. Монстр переступил с лапы на лапу — комья земли посыпались в яму, а я представил себе, как эти когти вонзаются в тело! Попадись ему со спины — и повернуться не успеешь!

Одного удара этим клювом будет достаточно, чтобы проломить голову насквозь. А когти способны разодрать ребра с такой же легкостью, как это можно было бы сделать с помощью топора.

Он начал мне надоедать. Ворон, кажется, вовсе не собирался улетать — он засунул голову под крыло, и так замер. Но, из-под глянцевитых, отблескивающих антрацитом, перьев, выглядывал внимательный глаз. Взор птицы был холодный и выжидающий. У меня стала подниматься к ней неприязнь.

Птица, что бы с ней не стало, не могла не запомнить, что означает собой булыжник, запущенный умелой рукой. Сделав движение, будто поднимаю камень, я резко выпрямился. Ворон тотчас сорвался с места и поднялся вверх. Он не издал ни звука. Птица совершила облет вокруг холма, и, махая крыльями, отчего даже на земле начали подлетать ввысь мелкие щепки и мусор — устремилась в сторону далекого провала — на север.

Что-то в этом было… Но что? Не означало ли это, что там у него была пожива? А если была, то какая? Чем могла питаться такая большая птица?

Если ее заинтересовала наша помойка — то, какая могла оказаться там?

Они вернулись на утро следующего дня. Три птицы, такие же большие, как и вчерашняя. Они долго кружили в небе и все чего-то ожидали. Мне сразу показалось, что их поведение не предвещает ничего хорошего. Я помрачнел — одним своим присутствием, они давили на нервы, вынуждая меня сидеть в подвале, вместо того, чтобы тренировался в стрельбе из лука, или заготавливать дрова. Ведь не исключено, что они только и ждут, когда кто ни будь из нас, окажется на открытом месте — чтобы напасть. А то, что они не улетят просто так, было понятно — пустые банки, на мусорке, этих прожорливых, и крайне опасных созданий, никак не устраивали.