На развалинах Мира

На другой день, я поднялся на вершину своего холма, и терпеливо ждал, пока далеко на горизонте не увидел три черные точки. Они быстро приближались, и, каркая над моей головой, все вместе спустились к яме. Я напрягся — они вновь могли попытаться напасть. Но, или то, что я, на этот раз, был вооружен, или вчерашняя стычка подействовала… или, это были вообще, не те птицы — но эта троица вела себя достаточно миролюбиво. Птицы долго шумели внизу, пока я не решил их поторопить. Я сбросил в яму увесистый камень, и они, каркая хриплыми глотками от испуга, быстро поднялись наверх. На этот раз, они улетели в противоположном направлении, туда, где раньше было русло реки. В какой-то момент я потерял их из виду, — они слились, с нависшими над городом, облаками. Им было легче — они могли преодолевать расстояния, куда более значительные, чем я, путешествуя по земле.

Позавидовав их возможности летать, я спустился в подвал. Птицы прилетели с севера. Туда же предстояло отправиться и мне.

— Ну, что, Черный? Остаешься один.

Пес, словно понимая, о чем идет речь, тихо заскулил.

— Нет, не проси… Я там не смогу пройти с тобой. Да и здесь, надо все охранять. А кто, как не ты, на это лучше всех способен?

Я вскрыл несколько банок с консервами, налил два полных ведра воды из бочки, и присел на дорожку. Что-то подсказывало мне, что этот поход не будет похож на прежние наши вылазки. Какое-то предчувствие свербило, не давая сосредоточится и подумать — все ли я приготовил для пса, все ли взял с собой, что могло понадобиться в дороге? Я мотнул головой:

— Ну, ладно. Еда в миске, вода рядом. Спи да ешь — что еще надо? Да меня жди… Будешь ждать, щеня?

Щенок гавкнул обиженно и забился в угол, между ящиками. Я проделал в дверце дыру, закрыл ее куском одеяла — пес должен был иметь возможность покинуть подвал, когда ему понадобится. За то, что он увяжется за мной, я не беспокоился — за прошедшее время, он ни разу не посмел ослушаться моих приказов, и теперь выполнил бы все так, как он него требовалось.

Я проверил оружие — лук, стрелы, два ножа — один на поясе, второй подвязал в ножнах к колену, на пример подводных пловцов. Починенное копье — я изготовил новую рукоять, и топор, пришлось оставить — лишняя тяжесть. Да и спускаться с ними было несподручно. А ведь мне предстояло еще нести и очень большой запас веревок — на всю глубину спуска. Разумеется, я брал с собой и меч — он как раз мог пригодиться в сложной ситуации. Я разложил на полу все канаты, которые так усердно плел из разрезанных на полоски одеял и ковров, добавил к ним, уже имеющиеся, веревки, из тех, что нашел, блуждая по развалинам — в общей сложности, набралось почти на шестьдесят метров. Они были обязаны выдержать мой вес — в противном случае, последнее, что бы я увидел, так это черную стену самого провала, во время моего полета…

Эти мысли бродили в моей голове, а руки механически проверяли крепость узлов и связок, перебирали наконечники стрел и укладывали в мешок запасную обувь. Этот поход был сложнее всех предыдущих, и подготовиться к нему следовало со всей тщательностью. Работа заняла весь день. Под конец, устав, я прилег на свою постель…

Черный, тихо поскуливая, подполз к моему ложу. Я опустил вниз руку, и он ткнулся влажным, холодным носом в ладонь.

— Чувствуешь?

Он лизнул мне пальцы и тихо гавкнул.

— Чувствуешь… Нет, не проси. Ты ранен, а мне надо передвигаться быстро.

Да и не могу я тебя с собой взять, объяснял уже. Правда, ты все равно ничего не понял… Ну не могу! И не скули.

Щенок жалобно завыл.

— Уймись, Черный! Сказано — нельзя! Все, разговор окончен. Ты остаешься. И вообще, я бы охотно поменялся с тобой местами… чего проще, сиди тут, да банки очищай от каши. А мне топать по камням да обрывам, а потом еще лезть, неизвестно куда… И зачем. Пес вздохнул, слегка сжал мне руку зубами — я сразу ощутил, какие у него мощные клыки! — и улегся прямо на бетон, возле моей постели.

— Э, нет! Ступай к себе! Ты так шумно сопишь, что я из-за тебя спать не смогу! И не делай вид, что жутко страдаешь! Там у тебя теплая подстилка — два ковра ручной работы. Знал бы кто — удавился от жадности! Вот там и спи. А здесь нечего крутиться — все равно прогоню!

Он демонстративно повернулся ко мне задом, махнул хвостом и ушел. Или я понемногу начинаю сходить с ума, или, этот пес еще задаст мне еще немало загадок, на которые не существует ответов. Как можно понимать, что я говорю? А весь вид этого — уже не очень-то и маленького пса — говорил о том, что он понимает… По глазам, что ли?

Я лежал и представлял себе предстоящее путешествие. Оно могло оказаться самым опасным, из тех, что мне приходилось делать. Один только спуск, в пропасть, чего стоил! А ведь кроме него, надо было тщательно обойти всю доступную территорию обрушившейся части города, найти то место, куда улетали птицы — и вернуться назад. Причем, вернуться без единой царапины — иначе, путь наверх мне будет отрезан! Раненый, я не смогу подняться на такую высоту… А щенок, который мог бы мне помочь в трудную минуту, должен, тем не менее, остаться здесь…