На развалинах Мира

Но и свалка привлекала птиц не меньше, чем возможная добыча. Одна из ворон спикировала вниз и, деловито заработала клювом. Грохот от ударов был такой, будто били отбойным молотком. Мне это надоело… Камень, брошенный в ворону, попал прямо в клюв. Птица подпрыгнула, возмущенно каркнула и сразу сорвалась с места. Наверху, присоединившись к своим собратьям, она шумно выражала свое негодование, и вскоре они улетели прочь. Проводив их взглядом, я с облегчением вышел и стал заниматься привычным делом — дровами. Сколько бы я их не натаскивал внутрь, кончались они так же быстро. А мне не хотелось, по возвращении из похода, будучи усталым, оказаться перед перспективой искать топливо. Пес увязался за мной, но, когда я возвращался с охапкой в подвал, остался наверху. Я складывал дрова в поленницу, как вдруг услышал ожесточенный лай и последовавший, сразу после него, жалобный визг. Кто-то напал на моего щенка! Отбросив полено, я подхватил стоящее возле выхода копье и выскочил из лаза. Возле валуна, под которым Черный облюбовал себе место для наблюдения за окрестностями, кипел настоящий бой. Щенок, уворачивался от двух громадных птиц, и, ежесекундно рискуя нарваться под удар тяжелого клюва, бесстрашно нападал, и вновь отскакивал под защиту камня, достать из-под которого вороны его не могли.

Они громко каркали, увлеченные своим делом, и, казалось, совершенно позабыли про то, что у пса может найтись защитник. Но, едва, я поднял руку, намереваясь метнуть копье в одну из тварей, как что-то с шумом свалилось на меня сверху. Лишь благодаря своей реакции, я успел пригнуться и избегнуть удара. Клюв птицы проскочил мимо и высек искры из крошек бетона.

— Ах ты, зараза!

Я ударил ее ногой в бок. Ворона упала, но сразу поднялась, намереваясь снова долбануть меня клювом. Хитрющие птицы рассчитали верно — пока две приканчивали более легкую добычу, третья караулила выход… Несколько сантиметров правее — и моя голова, была бы раскроена надвое… Я направил копье прямо в отливающую синевой грудь. Лезвие чиркнуло по перьям и ушло в сторону. Ворона резво отпрыгнула назад и сразу поднялась в воздух. Те две, которые сильными лапами подрывали землю возле камня, под которым огрызался щенок, сразу заметили, что происходит, и, быстро разбежавшись, тоже поднялись в воздух. Брошенное вслед копье выбило несколько перьев их хвоста одной из них. Они кружили над холмом, время от времени, громко галдя и делая вид, что спускаются поближе. Следя за хищными птицами, я подобрал копье и приблизился к валуну.

— Вылазь, щеня… Пока отбились.

Щенок ткнулся мордой в ладонь и сразу заскулил — видимо, эти пожиратели падали все же задели его. По черной шерсти сочились капельки крови. Щенок прихрамывал и, прижимаясь ко мне, торопился в подвал, под его надежные своды. Внизу я осмотрел пса — ничего серьезного, но в одном месте, на задней лапе, теперь останется отметина на всю его собачью жизнь — клювом ли, лапой, одна из ворон зацепила кожу и стянула целый клок, оголив мясо.

Щенок жаловался мне на коварное нападение, иногда взлаивая особенно громко, если я неосторожным движением причинял ему боль. Но перебинтовать его было необходимо. Так я и поступил, после того, как промыл рану марганцовкой, растворенной в ведре. Другого лекарства у меня не было, или я просто не знал, какую из имеющихся мазей следует применять в таком случае — для собаки. Покончив с перевязкой, я взял лук и осторожно приблизился к выходу. Птицы могли спуститься и затаиться рядом, ожидая, пока из лаза кто ни будь появится. Но они, действительно, улетели. Может быть, урок пошел впрок, и они не захотели больше рисковать… Или им сверху увиделась иная добыча, не способная дать отпор.

Вечером, готовясь спать, я сидел возле очага и думал: — Вороны прилетели с севера. Оттуда, куда я собирался пойти. Следовало ли из этого, что там, условия для жизни более благоприятны для них, и, если да, то чем? Не может ли быть так, что птицы кормятся возле таких же отбросов, такой же свалки, которую я устроил в яме? Если так, то это могло означать одно — там есть кто-то, кто эту свалку устроил! Люди! Хотя, все это могло оказаться просто фантазией — и эти летающие чудовища, просто рыщут по всему городу в поисках пропитания, попутно истребляя всех, кто меньше и слабее. В развалинах сейчас хватало еды — по крайней мере, для них, если они научились охотиться. Это получалось у щенка и, тем более, могло получиться у взрослых, пернатых разбойниц. Но ведь они дважды улетали именно на север? В первый раз, это сделала вчерашняя, сегодня — все три. Даже если есть хоть малейшая надежда, ее следовало проверить! Это был еще один довод в пользу разведки провала, и, как я не откладывал поход, выбора у меня не оставалось. Но исчезло чувство какой-то бессмысленности — появление воронов, вселяло уверенность в том, что она окажется удачной!