На развалинах Мира

— Заплету. Тебе пойдет. Только брейся почаще, а то будешь на разбойника с большой дороги походить. А сейчас вставай — я завтрак приготовила! И спасибо тебе…

— За что?

Ната мягко улыбнулась:

— За то, что сдержался. Будь мужчиной и дальше… Но больше ни слова!

Вставай, Угар уже весь извелся, на улицу рвется.

Я вспомнил про пса и скосил глаза в его сторону. Бывший щенок — назвать его щенком у меня уже как-то не хватало уверенности — сидел возле постели и смотрел на меня, слегка склонив голову набок. Он приветственно тявкнул, но прозвучало это так, будто рядом ухнули в полую трубу — голос нашего пса вовсе не был щенячьим.

— Ну и здоровый!.. И как нам его теперь кормить?

Ната пожала плечами:

— Подумаем… Пока кашей, круп у нас достаточно. А там, он и сам, что ни будь, добудет.

— Ты полагаешь?

Она утвердительно кивнула:

— Конечно. В такой башке столько мозгов, что они обязательно нам пригодятся. Вот увидишь, Угар еще преподнесет нам немало сюрпризов. И первую дичь, скорее, он добудет, а не мы с тобой.

Прежде, чем сесть за стол, Ната отнесла в его угол большую миску, наполненную содержимым нескольких консервных банок сразу… Угар склонил массивную, лобастую голову и уткнулся в содержимое миски. Я только повел бровями — оно таяло с катастрофической быстротой… сразу стало понятно, что ее придется вскоре наполнять вновь.

— Ему не хватит.

— Вижу, — без особой радости согласился я. — Придется еще достать парочку.

Нет, так не пойдет. Его кормить надо как-то иначе.

— А сейчас?

— А сейчас — вскрой.

Она быстро добавила в миску еще несколько банок. Пес умял их так же споро, как и первую порцию, и теперь стал поглядывать на нас — не дадут ли ему еще что ни будь? Я удержал руку Наты, порывающейся отдать ему то, что лежало в ее тарелке.

— А вот этого — не надо. Я и раньше его к столу не подпускал, а теперь и подавно не стану. Иначе, это ничем хорошим не кончится…

Ната подчинилась, хотя и с неохотой. От ее ночного испуга уже ничего не осталось — а я, глядя на устрашающие размеры бывшего щенка, не мог отделаться от мысли, что сейчас может произойти нечто неординарное. Мне уже приходилось слышать, о том, как часто крупные и сильные собаки, превращали жизнь своих хозяев в муку — если те, по своему неумению и слабости, позволяли первым утвердиться в главенствующей роли. Но как не допустить такой ситуации сейчас? Я решительно встал и направился к Угару.

— Сидеть.

Он недоуменно посмотрел мне в глаза.

— Сидеть!

Пес прекрасно знал эту команду — как и многие другие, которым я его научил раньше. Теперь все зависело от того, станет ли он слушаться. Я держал руки вдоль тела — но, под рукавом, сжимал нож, ожидая худшего…

— Сидеть!

Мой тон стал совсем нервным — это заметила и девушка, приподнявшаяся с табурета.

— Дар…

Угар оскалил угрожающе клыки — один их вид мог привести в трепет кого угодно! Но, за эти месяцы, я уже насмотрелся клыков и когтей достаточно…

— Угар! Сидеть!

Пес вскочил и залаял. Ему не понравилось, как я с ним общаюсь. Ната тоже поднялась со скамейки, и направилась, было к нам…

— Останься! — я, не поворачиваясь, бросил ей через плечо.

— Но…

— Останься. И возьми в руки копье.

То, как я это произнес, не предвещало ничего хорошего. Ната побледнела и отступила назад, к стулу. Пес снова зашелся в лае — и весь подобрался, готовясь к прыжку. Я более не медлил — протянув руку перед его мордой, я сделал вид, что пытаюсь ухватить его за нос. Клацнули зубы — он едва не цапнул меня за кисть. Одним рывком, другой рукой, я вздернул его за холку, оторвав от пола так, что его лапы перестали касаться бетона. Вес у пса теперь стал немалый — более пятидесяти килограмм, и удержать его долго было очень непросто. Мне пришлось его опустить. Угар, ошалело мотнул башкой, не понимая, что с ним произошло. А я, не теряя ни секунды, снова схватил его за холку, а второй рукой за область, возле хвоста, и опять вздернул в высоту — и там, пресекая все попытки к сопротивлению, несколько раз довольно жестко тряханул. После этого, не колеблясь и не жалея, я с размаху швырнул его на пол. Угар шлепнулся брюхом, не успев сгруппироваться. Я навис над ним и угрожающе произнес:

— Сидеть! Я кому сказал!

Он нехотя подчинился. Пес присел на задние лапы и, казалось, удивленно посмотрел на меня — что мол, ты так разошелся? Но, сквозь завитки черной шерсти на морде, просвечивали внимательные и налитые кровью глаза…

— Сидеть.

Ната все так же стояла возле края стола. Она так и не выполнила моего указания — не взяла в руки оружия.

— Лежать!

Угар распластался на полу. Я быстро скомандовал:

— Сидеть! Рядом!

Мы прошлись по периметру комнаты, на сколько позволяли ее размеры. Я все время следил за тем, чтобы иметь возможность ухватить его, если он вздумает броситься в сторону…

— Лежать. Ползи…

Пес пополз, неуклюже заелозив по бетонному покрытию своими широкими лапами.

— Замри!

Он уронил морду на лапы и затих, молча, ожидая дальнейших команд. Я перевел дух — вроде, этот раунд оказался выигранным…

— Встань! Ко мне!

Пес вскочил и подбежал ко мне. Вздымающиеся бока указывали на то, что он сильно взволнован…

— Сидеть.