На речных берегах

Бывают в начале лета ночи, когда месяц появляется на небе чуть раньше солнца, а вечером прячется за горизонт еще до полного заката дневного светила, и в полночь света бывает только от звезд немного, а в пасмурную погоду и вовсе непроглядный мрак царит над речными берегами, лугами и перелесками. Кажется, что в такую кромешную темень должны если не спать, то по крайней мере сидеть тихо самые ночные звери, птицы и гады.

Однако скрипуче свистят на опушке невидимого леса совята. Шуршит старыми листьями еж, которому не до сна в эту короткую ночь. Бьет на дальнем поле перепел, тюкает в старых ветлах таинственная сплюшка, стонут в стоячей воде жерлянки-бычки, и где-то невысоко от земли свистит и щебечет самая маленькая пересмешница — тростянка.

Ее щебетание и свист очень похожи на хорошую, но неумело смонтированную запись голосов, сделанную любителем птичьего пения. Склеил все, что удалось записать днем, и запустил на всю ночь: слушайте, мол, пока не надоест. Одни кусочки в той записи угадываются сразу, другие приходится расшифровывать, мысленно замедляя их темп, в третьих нет ничего знакомого. Наверное, подобрала их пересмешница где-то или на пролетном пути, или на берегах африканских озер у птиц, вместе с которыми зимовала там. Временами торопливый поток звуков прерывается отчетливым, резким чеканьем, будто на мраморную доску падают один за другим два-три маленьких стальных шарика. Это «чек-чек-черр» и есть единственное собственное колено тростянки во всем наборе чужого.

В наших краях пересмешников немало, но все они, кроме болотной камышевки, или тростянки, и варакушки, поют только днем. А эти в разгар певческой поры не умолкают сутками. Но у варакушки и мастерство, и память музыкальная слабее, чем у ее соседки, которая, во-первых, никому, кроме птиц, не подражает, а, во-вторых, чужие голоса передает так натурально, что их тембр и тональность те же, что и у настоящих обладателей. Кое-кто из них даже поддается обману, слыша свой родовой сигнал от того, кому вовсе непонятно его настоящее значение.

Одна такая пичуга десятки раз на день будоражила большую колонию береговых ласточек, выкрикивая сигнал их срочной тревоги. Пятьсот береговушек то и дело прерывали работу и устремлялись прочь от своих норок. Они не могли привыкнуть к этому выкрику, сколько бы его не повторяла озорная тростянка, и только ночью сидели в гнездах: будь, что будет. Может быть, ни разу не совпал этот сигнал с опасной ситуацией — нападением чеглока или визитом лисы, но ласточки все равно не замечали никакой фальши и стремительной стайкой уносились от обрывчика, как только тростянка среди мешанины звуков выкрикивала на их языке — «Тревога!» Привыкнуть к этому сигналу, хотя бы раз оставить его без внимания нельзя: лучше отреагировать на сотню ложных предупреждений, чем оставить без внимания одно настоящее. А поскольку работа по рытью норок в колонии береговушек всегда идет синхронно и строительством бывают заняты почти все птицы, то они верят только тому, что слышат.

Самца от самки на глаз не отличить. Но манера его пения не похожа ни на чью: поет он всегда на виду у обитателей луга. Если есть на его участке хотя бы один прошлогодний сухой кустик лопуха, полыни или другого бурьяна, он будет петь только на нем. На ивнячке он обязательно устроится на самой верхней веточке. Перышки на головке певца во время пения всегда встопорщены, и от этого вид у него не столько задорный, сколько задиристый или даже сердитый. То он широко раскрывает клюв, и тогда словно рядом с ним громко свистит кулик-перевозчик, то с закрытым ртом повторяет далекий бой перепела или перекличку золотистых щурок в поднебесье. И если бы не трепетали перышки на горле, можно было бы принять эти звуки за подлинные, настолько велик эффект их удаленности.

Набирая в свой репертуар голоса птичьего окружения, тростянка предпочитает те, которые произносятся в быстром темпе. Ей больше нравятся щеглиная скороговорка или «ругань» рассерженного воробья, чем неторопливая капель пеночки-теньковки. Протяжный вопрос чечевицы она высвистывает вдвое быстрее, но словно не слышит меланхолическую песенку садовой овсянки.