На родном Оилтоне

«Тебе ничего не грозит. Съесть ты ничего не успел. Я держу остальной вирус в изолированной капсуле на твоем запястье. Если вирус активируется, я тут же от него избавлюсь…»

«Но как вымыть вирус из желудка тех, кто ел эту фиолетовую присыпку?!»

«Поднимай на ноги все ваши службы. Хоть какие-то данные по этим семечкам да найдутся. Можем вполне успеть обезвредить опасность прямо в организмах. Да и я не буду тратить время даром. Только для более плодотворной моей работы находись рядом с полным набором средств и препаратов антивирусного назначения. И давай мне нужное вещество для эксперимента. Понял?»

«Сделаю!» — пообещал я и тут же включился в круговерть возникшего ажиотажа. Что и говорить, суматоха поднялась невероятная. Но все действовали четко, слаженно и организованно. Мои команды выполнялись без глупых переспрашиваний и удивленных физиономий. Все-таки большинство приглашенных подтвердили мнение о себе как людях незаурядных и совершенно не подверженных панике. Даже те четверо кандидатов со своими сопровождающими, с которыми мы познакомились на приеме у принцессы. А уж герцог Рибенгол с генералом Савойски первыми выполняли все приказы, подавая остальным пример послушания и желания содействовать собственному выздоровлению.

Ведь каждый прекрасно понял, что таких скрупулезных и глубоких промываний после употребления некачественных яиц не бывает. Даже Амалия стоически выдержала все процедуры, уколы, капельницы и переливание крови. Без сомнений, тетушка Освалия вообще держалась молодцом. Лишь один раз у нее вырвалось нечто ей не присущее. Да и то, скорее, это происходило от ее натуры. Когда мы с Кортом забежали навестить ее в палату, она резко спросила:

— Поймали?!

— Кого?! — стал прикидываться я непонимающим.

— «Кого», «кого»… Сальмонеллез!

— Еще нет, тетя! — помог мне Корт.

— А как поймают, так вы ему… яйца обязательно чтоб вырвали!

— Да что вы так, тетя?.. — немного растерялся виконт.

— Желание умирающей — закон! — заголосила тетушка Освалия. И если бы не многочисленные капельницы, она бы вскочила и сама понеслась отлавливать мерзкого Сальмонеллеза.

Успокоенный ее боевым духом, я вытолкнул Корта за дверь и уже оттуда крикнул:

— Да вы еще нас переживете! И почему «ему»? Может, это «она»?

— Да я ей! Су… — Хоть я и успел захлопнуть дверь, но ругательства слышны были по всей длине коридора. Разозлилась тетушка не на шутку!

А ведь доберись она до того продажного прыщавого поваренка, который подкрасил крем фиолетовой присыпкой, тот бы точно неполноценным остался. Его выявили сразу же. Просто он еще не успел сбежать, да и не сильно торопился. Нанявшее его лицо уверяло, что у него есть как минимум десять часов для неспешного ухода. Скорее всего, отравители и не подозревали, что мы сможем так быстро выявить опасность. Хоть десять часов — ничтожно малое время в таких случаях, но проблеск надежды у нас появился. Ведь удалось сразу включить в работу лучших специалистов империи. И против неизвестного вируса стали бороться целые медицинские центры и институты.

А уж поиском остальных преступников занимались соответствующие органы и службы.

Первые сведения о вирусе мы получили только на пятом часу после отравления. Оказалось, что семечки произрастают в одной из малопригодных для жизни систем и их внутренности, попадая в желудочный сок человека, начинают размножаться в геометрической прогрессии. А когда кровь достигает определенного насыщения, часов через двенадцать, лимфа тут же густеет и сворачивается. И смерть настигает человека в страшных мучениях и в период пяти — семи минут.

К сожалению, средство борьбы с вирусом было только одно — подвергнуть все тело пострадавшего особому, слегка радиационному облучению. Здоровью это большого вреда не наносило, но временные неудобства вызывало: облысение, выпадение зубов и ногтей. Ну и самое главное — надо было собрать, откалибровать и пристрелять облучающую установку. А вот времени на это не хватало. Вот тут-то и пригодились постоянные переливания крови, а также мощные пожиратели вирусов, искусственно созданные еще несколько веков назад в соседней системе Блеска. Пожирателей спешно доставили из лучшего среди подобных заведений медицинского института. Хорошо хоть сам институт находился в Старом Квартале.

Но самое главное — успели! И пожиратели вирусов, и постоянное переливание крови сделали свое дело. Хотя лишь на четырнадцатый час началось облучение инфицированных. Пять минут — и человек здоров. Следующий! Пять минут — и увозят в свою палату. А к вечеру пострадавшим разрешили ходить и принимать посетителей.

Амалия рыдала без остановки — с той самой минуты, как узнала, что может облысеть и лишиться зубов. И если бы не сиделка, в роли которой находился граф Шалонер, то и в истерику могла впасть. А так он ее успокаивал, убеждал в полной безопасности и даже пытался развеселить многочисленными шутками.