На родном Оилтоне

Возвышающийся на полторы головы Малыш шел справа от держащей его под руку Синявы и, как всегда, умело скрывал бушующие у него внутри эмоции.

Армата держался чуть сзади, сжимая в руках огромную папку, и больше походил на обыкновенного секретаря, скромно и незаметно исполняющего свои обязанности. Когда герольд оглашал имя миледи, то моих товарищей назвали просто «с сопровождающими!». Хотя почти все в зале знали многое о спутниках молодой героини космоса. Но вот о настоящем имени Малыша до сих пор никаких сведений в прессу не просочилось. И уж тем более не мелькнуло ни одной верной догадки о его титуле. Патрисия, само собой, об этой тайне знала, да и особо доверенные лица — тоже, но для широкой общественности все карты открывать не спешила. Пока только раздумывая, что будет дальше. Она-то ведь еще не слышала про богатенького дедушку Монклоа! Вот будет для нее сюрприз!

Император встал с трона и спустился по нескольким ступеням к подходящей миледи. Музыка смолкла, и до нас отчетливо донеслись слова приветствия Януша Второго и ответные благодарности Синявы Кассиопейской. Затем и Патрисия произнесла несколько высокопарных фраз и вполне по-дружески прижалась щекой к щеке миледи в знак особой благосклонности. Героиня космоса тоже произнесла короткую речь и напоследок пригласила императора с сестрой посетить ее яхту в любое удобное для них время. Не знаю, как во всем зале, но нам прекрасно было слышно каждое слово и видно каждое движение лицевых мышц. И судя по ним, Патрисия сразу же согласилась отправиться с экскурсией на яхту миледи. Она всегда с удовольствием меняла месяц этикетных приемов на один час непосредственного общения с новой техникой.

Далее в разговор включился Малыш, хоть принцесса тут же хищно сощурила глаза. Пожелав императорскому семейству всех благ и процветания, он не постеснялся напомнить, что имел большую честь служить верой и правдой своему отечеству и прежнему императору. Добавив с искренней грустью:

— Жаль, что в моих услугах больше не нуждаются. Как и в услугах моего старого боевого друга, господина Арматы. — При этом он сконцентрировал внимание всех на скромно стоящем нашем товарище — и более всего на огромной папке в его руках. — Но мы не забыли родную империю и по мере наших скромных сил продолжаем ратовать за ее процветание и усиление в галактическом пространстве. У нас имеются некоторые важные предложения для адмиралтейства Оилтонской империи, и мы хотим их высказать в менее официальной обстановке. К тому же эта информация достаточно секретна на первых порах. Поэтому прошу ваше императорское величество посвятить нам с десяток минут для делового и важного разговора.

— Ну что ж, — Януш Второй улыбнулся с благосклонностью, — пройдемте в бархатный альков. Я думаю, опоздание к столу на десять минут не доведет наших гостей до голодных обмороков.

Под сдержанный смех близстоящих придворных все пятеро двинулись в сторону весьма внушительного соседнего зала, который сплошь был задрапирован бархатом темных оттенков. Зал не имел дверей и находился как бы в углублении зала приемов. Потому и назывался бархатным альковом. Там иногда проходили подобные разговоры меж императором и приглашенными гостями. И на виду у всех, и в совершенной изоляции от лишних ушей. По ходу продвижения к ним присоединились Хайнек с маркизом Винселио Гроком. Я при этом ощутил сильное недовольство. Скорее всего, из-за личной антипатии к моему преемнику на должности командира дивизиона. Так как ни разу в жизни не усомнился в его честности и преданности. Пока.

Все семеро расположились за круглым столом в самой глубине алькова, и Малыш сразу перешел к самой сути своих предложений. По мере рассказа император и маркиз оставались невозмутимыми, а вот принцесса и бравый вояка Хайнек стали заметно нервничать. А когда Армата раскрыл папку и стал выкладывать на стол эскизы с образцами новейшей боевой космической техники, Патрисия вскочила и просто нависла над листами бумаги, впившись в них расширенными от восторга глазами. А Хайнек, сделав несколько бессмысленных кругов вокруг стола, наконец-то замер строго спиной к главному залу. При этом он старался как можно шире расправить плечи, закрывая стол от взглядов любопытных гостей и придворных, наверняка проклиная себя страшными словами за то, что не настоял провести подобную беседу в закрытом помещении. Уж он-то прекрасно понимал важность происходящего.

В итоге эффект превзошел все ожидания. К концу получасового разговора даже император посматривал на всех троих чуть ли не заискивающе. А уж принцесса смотрела Малыша как на достойного своей руки жениха. Миледи досталось еще больше ласковых и восторженных взглядов. Словно та оказалась родной сестрой Патрисии! Не меньше! Армате, даже к моей зависти, достались дружеские похлопывания по руке — и раз даже по плечу.