На руинах Константинополя. Хищники и безумцы

— Тодис, не думай об этом. — Эва улыбнулась своей тёплой улыбкой. — Ты настоящий герой, потому что стараешься заботиться обо всех. А госпожа Мария не обо всех заботится. Вот, например, о своих слугах — нет. Слугам это не нравится, но они думают, что всё со временем изменится. У госпожи Марии ведь большое горе, а когда она успокоится, то станет заботиться ещё и о них.

— Эва, а ты можешь выяснить, что ещё госпоже Марии удалось узнать, когда она ходила по Городу?

— Могу, — опять улыбнулась Эва, поднимаясь со скамьи, и решительно добавила: — Хоть она и не хочет тебе ничего говорить, но ты всё узнаешь. Я попозже приду к тебе в комнату рассказать.

Тодорис отправился к себе и улёгся на кровать поверх покрывала, пытаясь вздремнуть и так скоротать время. Уснуть не получилось, а часа через два служанка, как и обещала, пришла к нему. Её улыбка, обычно тёплая и добрая, почему-то выглядела злорадной.

Эва, улыбаясь, молча вошла, закрыла за собой дверь, уселась на край кровати рядом с Тодорисом и сообщила:

— Я знала, что чем-то подобным дело и кончится.

— О чём ты говоришь? — спросил юноша, приподымаясь.

— Помнишь, что было утром? — в свою очередь спросила Эва. — Госпожа Мария хотела, чтобы слуги отправились с ней на ипподром, а затем — к Великому Турку. Они все отказались, и тогда она пришла к тебе. Вот и теперь то же самое. Госпожа Мария хотела, чтобы слуги помогли ей сегодня ночью устроить Якову побег из дворца. Побег из-под носа у Великого Турка! — Эва не удержалась и рассмеялась. — А теперь угадай, кто согласился рискнуть головой ради спасения её сына. Никто! А госпожа Мария очень огорчилась, кричала на всех: «Это мой сын! Единственный сын, который у меня остался!» Но все ответили, что это плохая затея. И конечно, после этого госпожа Мария вспомнила о тебе.

— Она меня упоминала? — спросил Тодорис, теперь усевшись на краю кровати рядом с Эвой.

— Нет, не упоминала, — ответила служанка, — но направляется в сторону этой комнаты. Думаю, через минуту уже будет здесь. Ты ведь не станешь просить меня выйти? Я хочу посмотреть, как госпожа Мария попробует тебя уговаривать. Два часа назад она на тебя свысока смотрела, потому что думала, что без тебя обойдётся, а теперь всё будет по-другому.

Тодорис поймал себя на том, что в глубине души разделяет злорадство служанки: «Если тёще больше не к кому обратиться, то она сразу обо мне вспоминает». Однако он не мог веселиться, сознавая, что дело очень серьёзное. Решалась судьба мальчика. Возможно, что и сама жизнь младшего сына госпожи Марии зависела от того, что произойдёт в эту ночь. Возможно, что затея с побегом была глупой и неосуществимой. Но возможно, в ней имелось разумное зерно. Тодорис решил по меньшей мере выслушать тёщу, когда та придёт, и она явилась менее чем через минуту.

А ведь что-то подобное уже происходило! Тодорис и Эва сидели рядом на кровати, когда дверь открылась и на пороге появилась госпожа Мария. Тёща, в прошлый раз увидев такую картину, взглядом метала молнии, а теперь обречённо вздохнула.

— Тодорис, мне нужно поговорить с тобой, — сказала она.

— Конечно, госпожа Мария, — ответил тот, поднялся на ноги и жестом предложил тёще сесть за стол.

Она опустилась в резное кресло возле стола, строго взглянула на Эву:

— Тебе здесь быть не обязательно.

Служанка просительно посмотрела на Тодориса, а тот, чуть подумав, решил, что ему не надо потакать тёще. Если госпожа Мария рассердится и уйдёт, это будет означать, что у неё намерения в отношении младшего сына несерьёзные. Любое дело, где один из участников может при первом же слове «нет» всё бросить и уйти, обречено на неудачу.

— Нет, госпожа Мария, пусть она останется, — сказал юноша. — Если разговор пойдёт о спасении Якова, то, возможно, помощь Эвы нам понадобится.

Тёща фыркнула:

— Каким образом она может нам помочь?

— Если вы хотите устроить Якову побег, а затем скрываться от турок, то второе будет удобнее сделать с помощью Эвы, — ответил Тодорис.

— И всё же я не понимаю, — настаивала тёща.

Тодорис сел на пристенную скамью и твёрдо произнёс:

— Госпожа Мария, если у вас есть соображения, как помочь Якову сбежать от Великого Турка, то самое время рассказать о них, а если нет, то уходите.

Тёща, как видно, вспомнила, что ей больше не к кому обратиться. Она сразу переменилась в лице и торопливо заговорила: