На руинах Константинополя. Хищники и безумцы

На самом же деле евнух хотел привести в движение фигуры на шахматной доске: Заганосу оставалось сделать один шаг, чтобы дойти до края вражеского поля и превратиться в великого визира, но этот шаг мешала сделать фигура по имени Лука. Шехабеддин должен был заставить её убраться с дороги и потому ночью в сопровождении нескольких слуг и охраны отправился к дому Луки.

Было недалеко, поэтому евнух шёл пешком. Он двигался по пустынным тёмным улицам быстрой походкой. От волнения, которое не вполне получалось подавить, замирало сердце и сбивалось дыхание. Так бывает, когда мчишься на огромной скорости через пустоту, как метеор по ночному небу.

Именно сейчас должно было многое решиться. Предстоял важный разговор, ведь Шехабеддин собирался не просто передать приглашение явиться на пир, а сделать так, чтобы Лука решительно отказался. Следовало очень осторожно внушить семейству неверных мысль, что они ни в коем случае не должны идти. Внушить так, чтобы позднее Мехмед не догадался об истинной причине отказа.

В окнах дома Луки ещё горел свет, а янычары, вот уже два дня охранявшие жилище, жгли факелы, поэтому часть улицы перед домом оказалась неплохо освещена. Янычары сразу увидели, кто явился, поэтому те, кто стоял возле дверей, почтительно расступились, а один из слуг Шехабеддина громко постучал.

Ждать пришлось не слишком долго. Вот одна из дверных створок дрогнула и приоткрылась. В образовавшейся щели показалось лицо одного из челядинцев, которых Шехабеддин запомнил потому, что они помогали искать тело среднего сына Луки, а затем принесли это тело в дом.

— Что угодно господину? — спросил челядинец, плохо скрывая неприязнь.

От этого тона волнение, которое Шехабеддин старательно давил в себе, вмиг улеглось. Если слуги настроены подобным образом, то хозяева — тем более. А если так, то будет совсем не трудно внушить Луке острую неприязнь к султану и в конечном итоге побудить отказаться от приглашения на пир.

Евнух нарочито любезно улыбнулся и ответил на языке румов:

— Я прибыл по поручению моего господина василевса. Оно касается хозяина этого дома.

Как и следовало ожидать, слуга переменился в лице при упоминании слова «василевс». Наверное, он хотел сказать: «Василевс убит, а другого василевса у нас нет и уже не будет». И всё же слуга не осмелился, а растерянно обернулся, как будто у него за спиной находился кто-то, у кого можно спросить, что делать.

— Впусти его, — послышался за дверями голос, похожий на голос Луки. — Если к нам прислали посланца, то его нельзя не впустить.

Двери открылись широко, и тогда стало видно, что посреди внутреннего двора стоит Лука со старшим сыном, поэтому Шехабеддин вместе со своими слугами и охраной вошёл, а затем почтительно поклонился.

— Уважаемый господин Лука, — любезнейшим тоном произнёс евнух, — мой господин василевс приглашает вас и ваших сыновей на большой пир, который недавно начался.

Лука, услышав слово «василевс», тоже едва заметно переменился в лице, а в следующее мгновение тронул за руку старшего сына, который уже собрался открыть рот и возразить.

Пока что оба рума вели себя разумно, но Шехабеддин ещё только пришёл и почти ничего не успел сказать. Игра, которую затеял евнух с обитателями этого жилища, только начиналась.

— На пиру собрались все сановники и военачальники моего господина, — продолжал он, — поэтому приглашение на такой праздник — большая честь. Мой господин помнит, что вас постигла утрата, но он надеется, что на празднике вы немного утешитесь. Пусть скорбь в ваших сердцах потеснится радостью оттого, что вас ждёт счастливое будущее. Оно не может быть другим, потому что мой господин хочет осыпать вас милостями. На празднике вам будут даны места подле моего господина. Вы будете сидеть там, где сидят самые приближённые и доверенные слуги.

— Когда мы должны прийти? — спросил Лука.

— Чем скорее, тем лучше, — отвечал Шехабеддин. — А идти — недалеко, на Большой ипподром. Я сам провожу вас и проведу к моему господину василевсу.

Лука и его старший сын уже начали привыкать к тому, что султана называют василевсом, поэтому приняли это почти спокойно.

— Тогда, — сдержанно произнёс Лука, указывая на каменные скамьи вдоль стен двора, — я прошу господина посланца и его спутников присесть и подождать здесь. Мы с сыном оденемся подобающе и скоро будем готовы идти туда, куда нас отведут.

Шехабеддин сразу заметил, что Лука сказал «с сыном», а не «сыновьями», то есть брать с собой младшего этот человек не собирался, и как только евнух это понял, то внутренне возликовал.

Лука уже сделал два шага прочь, когда Шехабеддин всё тем же любезнейшим тоном начал:

— Позвольте напомнить, что приглашение касается и младшего сына тоже.

Лука остановился и снова повернулся к собеседнику:

— Я не думаю, что нужно брать с тобой младшего. Это ведь собрание для мужчин. Детям там не место.

— Мой господин василевс сказал, что желает видеть всех, — твёрдо произнёс евнух.

— Но это же приглашение, а не приказ? — спросил Лука.