На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Штурм крепости.

Справа на переднем плане — баллиста и онагр, который заряжают два воина. Обе машины стоят на площадке, прикрытой со стороны неприятеля валом из бревен. Впереди справа легионеры штурмуют пролом в стене. Между двумя башнями воины под прикрытием «черепахи» (колонна солдат, держащих над головами в виде крыши плотно сомкнутые щиты) стремятся с помощью лестниц забраться на стену. В отдалении — таран, защищенный винéями (навесами с двускатной крышей), ломающий основание башни, и гелепола, с высоты которой римляне перебросили мост на стену крепости.

Вот как, используя материалы античных авторов, описывает немецкий писатель Лион Фейхтвангер осаду и штурм римлянами горной крепости Иотапаты (в Палестине), которую защищали иудеи, восставшие в 67 г. н. э. против римского владычества:

«Прошла целая неделя, пока римлянам удалось восстановить свои осадные укрепления на севере, там, где иудеи разрушили их во время своей отчаянной вылазки. Но за это время римские легионеры успели установить у стены крепости свои осадные машины — тараны. Это были огромные балки, похожие на корабельные мачты, снабженные спереди тяжелой металлической глыбой, имевшей форму бараньей головы. В середине эти мачты были подвешены на канатах к горизонтальной балке, покоившейся на крепких столбах. Большое число воинов оттягивали балку назад и затем отпускали ее. Даже самая крепкая каменная стена не могла долго устоять против силы ударов этой машины.

Теперь, когда тараны достаточно долго поработали, римский главнокомандующий счел возможным произвести генеральный штурм крепости.

Штурм начался рано утром. Небо потемнело от стрел, мрачно и жутко звучали в воздухе трубы легионов, из всех метательных орудий одновременно вылетали каменные ядра, глухо отдавались в горах удары онагров, баллист и катапульт. На валах работали три обитые железом башни, каждая в 17 метров высотой; в них находились метатели копий, стрелки из лука, пращники, а также и легкие катапульты. Осажденные были беспомощны против этих закованных в броню чудовищ. Под их прикрытием из крытых ходов сообщений, ведущих от римских валов, окружавших крепость, к ее стенам выползали страшные, гигантские „черепахи“, состоявшие каждая из ста отборных римских солдат, державших над свой головой щиты так, что они, подобно черепицам, заходили одни за другой и способны были оградить укрывшихся под ними солдат от любых ядер. Бронированные башни точно согласовывали свои действия с этими „черепахами“ и направляли свои ядра в те места стены, куда продвигались „черепахи“. Нападавшие уже в пяти пунктах добрались до стены, ставили уже штурмовые лестницы. Но в это мгновение, когда римляне не могли стрелять из опасения попасть в своих же солдат, защитники крепости опрокинули на головы штурмующих чаны с кипящим маслом, проникавшим под железную броню, и вылили на лестницы густое и скользкое варево из греческих трав, так что нападавшие неудержимо соскальзывали вниз.

Наступила ночь, но ярость штурмующих не ослабевала. Глухо в течение всей ночи гремели удары таранов, равномерно работали бронированные башни и метательные машины. Раненые смешно и страшно кубарем скатывались со стен. Слышались крики, стенания и вопли. Таким чудовищно жутким шумом полна была ночь, что иудейские военачальники заставляли своих солдат, находившихся на стенах, залеплять уши воском».

Боевые слоны

Во время первой мировой войны в армиях всех воюющих стран широкое распространение получил пулемет. Он совершенно изменил характер войны. Огонь пулеметов буквально сметал идущие в атаку пехотные колонны и цепи. Чтобы укрыться от пулеметов, пехота принуждена была зарываться в землю, строить окопы. Фронт стал неподвижен, превратился в линию окопов, часто тянувшихся через целые страны от моря и до моря.

Самые отчаянные атаки, стоившие огромных человеческих жертв, позволяли победителям продвинуться вперед всего на какую-нибудь сотню или тысячу метров. На полях сражений господствовала артиллерия. Ее ураганный огонь, длившийся иногда по нескольку часов, уничтожал пулеметные гнезда и расчищал дорогу пехоте.

Однако стоило сохраниться хотя бы нескольким пулеметам где-нибудь в глубине обороны и наступление пехоты захлебывалось, останавливалось, и вся работа артиллерии, сопровождавшаяся огромной тратой снарядов, оказывалась бесцельной, и фронт вновь замирал в неподвижности.