На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Можно ли после этого подчиняться жрецам и верить предсказателям!

Сколько ведь, право, они способны придумать нелепых
Бредней, могущих смутить и нарушить все жизни устои
И безмятежность твою отравить окончательно страхом!

Смешно и наивно верить в существование фантастических существ, представляющих собою самые невероятные сочетания известных человеку животных: кентавр — полумужчина, полулошадь; сирена — полуженщина, полурыба; сфинкс — чудовище с телом львицы, хвостом змеи и головой женщины и т. п. Невозможность их существования Лукреций доказывает различными доводами:

Но никогда никаких не бывало кентавров, и тварей
Быть не могло бы с двойным естеством или с телом двояким,
Сплоченных из разнородных частей и которых бы свойства
Были различны на той и другой половине их тела.
Даже тупому уму понять это будет нетрудно…

Каждый вид животного имеет свои законы развития. В три года конь в полном расцвете, а ребенок мал, а когда у юноши появляется первый пушок на щеках, одряхлевший конь уже прощается с жизнью. Не могут быть у одного существа части тела «в разладе друг с другом» —

И невозможно для них ни расцвета совместно достигнуть,
Ни равномерно мужать, ни утрачивать силы под старость;
Не пламенеют они одинаковой страстью, не сходны
Нравом они, и телам их различная пища полезна.

Люди сами придумали мифы — эти прекрасные, полные поэзии сказки. Только не нужно принимать их за быль — верить всем чудесам, которые происходили с мифическими героями. Пусть поэт называет имена богов и героев, только бы он не думал, что земля или море могут чувствовать и повелевать:

Как ни прекрасны и стройны чудесные эти преданья,
Правдоподобия в них, однако же, нет никакого…
Если же кто называть пожелает иль море Нептуном,
Или Церерою хлеб, или Вакхово предпочитает
Имя напрасно к вину применять, вместо нужного слова,
То уж уступим ему, и пускай вся земная окружность
Матерью будет богов для него, если только при этом
Он, в самом деле, души не пятнает религией гнусной.

Лукреций не отрицает существования богов. Но если они обитают где-то в далеких межзвездных пространствах, то они не имеют никакого отношения к жизни людей и не могут влиять на их судьбы,

Ибо все боги должны по природе своей непременно
Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем
                  покое,
Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись.

Природа, которая развивается по своим собственным законам, всегда была и будет — боги не могли ее создать и не смогут уничтожить:

Если бы даже совсем оставались бы мне неизвестны
Первоначала вещей, и тогда по небесным явленьям,
Как и по многим другим, я дерзнул бы считать достоверным,
Что не для нас и отнюдь не божественной волею создан
Весь существующий мир…

Боги не могут наказывать человека на том свете. Напрасно люди верят в сказки о загробном царстве, напрасно боятся пламенных вод Флегетона, адского пса трехголового Цербера, страшных подземелий мрачного Тартара. Все ужасы загробного мира существуют лишь в воображении человека. А душа его не может жить отдельно от тела:

Прежде всего, мы нашли путем рассуждений, что сущность
Духа телесна, и он, как и все, что рождается, смертен,
И невредимым вовек пребывать для него невозможно.

Душа, наше сознание, наш разум — неотъемлемая часть живого тела. В мире бесчисленно много неодушевленных тел, но бестелесной души быть не может. Душа не может существовать вне смертного тела. Тело и душа человека одновременно зарождаются и вместе умирают: