Читаем На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима полностью

Судостроение, полей обработка, дороги и стены,Платье, оружье, права, а также и все остальныеЖизни удобства и все, что способно доставить усладу:Живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй —Все это людям нужда указала, и разум пытливыйЭтому их научил в движеньи вперед постепенном.

Лукрецию представляется наивысшим наслаждением открывать законы природы и разъяснять их людям. Вся поэма пронизана радостью поисков истины и открытий. Вся поэма прославляет могущество разума. С гордостью поэт говорит о человеке, который с помощью мысли проникает в скрытые тайны природы и добывает там истину. Таким был для Лукреция учитель его Эпикур, который мыслью своей пронесся по безграничным пространствам, которого не могли запугать ни молва о богах, ни небесные громы и молнии.

Отбросив все религиозные объяснения, Лукреций старается найти естественные причины всем явлениям в мире. Если гром и молнию наивные люди объясняют гневом Юпитера, то Лукреций говорит, что они зарождаются от столкновения туч. День сменяется ночью, потому что солнце скрывается за горизонтом, чтобы утром вновь появиться с востока на небосводе. Луна светит потому, что она отражает лучи невидимого ночью солнца. Затмение солнца может быть потому, что луна встает между солнцем и землей и загораживает дорогу солнечным лучам.

Замечательные по своей смелости мысли высказывает Лукреций о круговороте воды в природе и о причинах вулканических извержений, об отражении предметов в зеркале и о происхождении языка, о наследственности и о причинах сновидений.

Многое в поэме «О природе вещей» нам кажется детски наивным: ведь она написана на заре европейской науки. Но многие гениальные догадки Лукреция превратились в научные истины, доказанные через две тысячи лет. В стихах Лукреция в самой общей форме предвосхищаются и учение Джордано Бруно о бесконечности миров, и закон сохранения материи Ломоносова — Лавуазье, и атомистическая теория Дальтона — Гей-Люссака, и закономерности, открытые Менделеевым, и теория естественного отбора Дарвина.

Поэма Лукреция отличается высокими поэтическими достоинствами. В пламенных стихах он воспевает природу и человека. Яркими красками рисует картины возникновения и распада различных форм неживой материи, появления и гибели растений и животных, рождения и смерти людей, государств и бесконечных миров.

Работа Лукреция над стихотворной формой гекзаметра во многом подготовила почву для расцвета римской поэзии в эпоху «золотого века». Противники материалистической философии отдавали должное Лукрецию как поэту. Цицерон писал брату, что в поэме «О природе вещей» чувствуется природное дарование и высокое искусство автора. Он считал необходимым сохранить это замечательное произведение для потомства, хотя сам не разделял философских взглядов Лукреция.

Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины,Кто своею пятой попрал все страхи людские! —

писал Вергилий в «Георгиках». С восторгом говорил о Лукреции Овидий. В Риме за ним прочно закрепилась слава великого поэта.

В средние века Лукреций, как и Эпикур, считался безбожником и вызывал бешеные нападки всех отцов церкви. Его стихи наносили удары не только по языческой мифологии, но и по христианской религии. Мрачные тени потустороннего мира развеивала в прах «смелая, громовая песнь Лукреция» (К. Маркс).

Начиная с XV в. возрождается слава Лукреция. Его издают, изучают и комментируют ученые эпохи Возрождения. Произведения Демокрита и Эпикура сохранились в очень неполном виде. Поэтому поэма Лукреция оказалась единственным произведением, где последовательно изложено учение античных материалистов. Гениальная поэма римского поэта оказала могучее воздействие на многих мыслителей нового времени — Джордано Бруно и Фрэнсиса Бэкона, Гассенди и Гоббса, Ньютона и Локка, Гельвеция и Гольбаха, Дидро и Канта, Ломоносова и Радищева.

Особенно высоко оценили поэму «О природе вещей» классики марксизма. Карл Маркс широко использовал ее в своей докторской диссертации «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура», где он с восторгом говорит о Лукреции как о поэте и мыслителе.

Катулл

Первый римский лирик

Во времена Катилины в Риме жил «латинский Пушкин» — поэт Валерий Катулл.

А. А. Блок.


Если самым знаменитым эпическим поэтом последнего века Республики считают Лукреция, то крупнейшим лирическим поэтом того времени был Гай Валерий Катулл.

Катулл родился в 87 г. до н. э. на севере Италии, недалеко от города Вероны. Там, в плодородной долине реки По, у подножия Альпийских гор, на берегу живописного Гардского озера, прошло детство поэта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука