На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Ослепленный красотой Клодии, Катулл влюбился в нее со всей силой юного чувства. И столичная красавица, пресыщенная обществом знатной светской молодежи, ответила на любовь молодого провинциала. Ее привлекли наивность и доверчивость, пылкость и искренность юного поэта. Однако счастье их было недолгим. Избалованная и эгоистичная, Клодия была переменчива. У Катулла появились соперники, а с ними ревность и разочарование в любви.

Когда Катулл, получив известие о смерти брата, уехал в Верону, Клодия ему окончательно изменила. Она вступила в открытую связь с оратором Марком Целием Руфом, закончившуюся скандальным судебным процессом, на котором и Клодия и Руф обливали друг друга грязью самых оскорбительных обвинений.

Несчастная любовь нашла свое отражение в лирике Катулла. Многие его стихотворения носят глубоко личный характер. Катулл создал единственный в своем роде роман из маленьких лирических стихотворений, и Клодия была прототипом героини этого романа. В жизни героев этого романа не происходит крупных событий. Но каждая мелочь приобретает исключительную значимость, как это и бывает в отношениях между влюбленными. В стихах Катулла ярко и правдиво звучат все оттенки человеческих чувств — от пламенной любви до испепеляющей ненависти, все нюансы сложных противоречивых отношений между влюбленными. С точки зрения проникновения поэта в мир интимных переживаний лирика Катулла не имеет ничего равного ей в античной поэзии.

Катулл назвал свою героиню Лесбией — в честь великой греческой поэтессы Сапфо, с острова Лесбоса, которая впервые открыла мир любовных переживаний в глубоких и светлых стихах. Катулл перевел на латинский язык ее знаменитую песнь любви, включив в нее обращение к своей возлюбленной:

Верю, счастьем тот божеству подобен,
Тот, грешно ль сказать, божества счастливей,
Кто с тобой сидит и в глаза глядится,
               Слушая сладкий
Смех из милых уст. Он меня, беднягу,
Свел совсем с ума. Лишь тебя завижу,
Лесбия, владеть я бессилен сердцем,
               Рта не раскрою.
Бедный нем язык. А по жилам — пламень
Тонкою струею скользит. Звенящий
Гул гудит в ушах. Покрывает очи
               Черная полночь…

(Пер. А. И. Пиотровского.

)

Счастье быть рядом с любимой кажется несбыточной мечтой, «сладким, но недоступным счастьем». Но вот в доме друга Аллия происходит первое любовное свидание:

Там полнотой насладился я страсти взаимной и ласки.
    Легкой походкой туда радость входила моя.
Там на истертый порог белоснежные ноги вступали,
    Шорох я слышал, дрожа, нежно обутой ступни…

(Пер. А. И. Пиотровского.

)

Катулл клянется, что никто так сильно никого не любил, как он любит Лесбию:

Нет, ни одна среди женщин такой похвалиться не может
    Сильной любовью, какой Лесбию я полюбил!

(Пер. А. И. Пиотровского.

)

Он любит Лесбию нежно и страстно — и как возлюбленный, и как брат или отец:

Словно дочку отец, — вот как любил я тебя!

Катулл воспевает не только Лесбию, но все, что ее окружает, все, чего касается ее рука. Он прославляет в стихах воробья, который живет у его возлюбленной:

Милый птенчик, любовь моей подружки!
На колени приняв, с тобой играет
И балует она, и милый пальчик
Подставляет для яростных укусов.

(Пер. А. И. Пиотровского.

)

Когда воробей умер, поэт написал стихотворение, имитирующее погребальные гимны:

Плачьте, плачьте, Венеры и Амуры,
И все те, в ком осталась человечность:
Умер птенчик, дружок моей подружки,
Милый птенчик, услада моей милой,
Кого больше очей она любила.
Слаще меда он был и знал хозяйку,
Словно девочка — мать свою родную.

(Пер. И. Л. Сельвинского.

)

Катулл прославляет красоту Лесбии. Его возлюбленная прекраснее всех женщин на свете. Кто-то посмел сказать, что красавица Квинтия лучше, чем Лесбия, и поэт возмущен: