На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Все, чем влюбленное сердце любимого словом и делом
    Может обрадовать, все сделал ты, все ты сказал.
Все, что доверчиво отдал, поругано, попрано, сгибло!
    Что же ты любишь еще? Что же болит твоя грудь?
Тратишься в чувстве напрасном, не можешь уйти и забыться.
    Или на зло божеству хочешь несчастным ты быть?
Трудно оставить любовь, долголетней вскормленную
                        страстью.
    Трудно, и все же оставь, надо оставить, оставь!
В этом одном лишь спасенье. Себя победи! Перемучай!
    Надо! Так делай скорей! Можно ль, нельзя ли, живи!
Боги великие! Если доступна вам жалость и если
    Даже и в смерти самой помощь вы людям несли,
Сжальтесь теперь надо мною и, если я жил непорочно,
    Вырвите эту напасть, ужас и яд из груди!
Вот уже смертная дрожь к утомленному крадется сердцу,
    Радость, веселье и жизнь — все позабыто давно.
Я не о том уже ныне молюсь, чтобы она полюбила,
    И не о том, чтобы скромною стала — не может она!
Нет, о себе лишь прошу, чтоб здоровым мне стать
                          и свободным!
    Боги, спасите меня, вознаградите за все!

(Пер. А. И. Пиотровского

.)

Лирика Катулла вошла в золотой фонд мировой поэзии. Его стихи раскрыли сложный мир человеческих чувств. Пламенно гневные, добродушно шутливые, иногда нежные, иногда страстные, горестные или радостные — они всегда звучат просто, искренне, как будто вылились из самых глубин души.

«Для тех, которые любят Катулла, — писал Пушкин, — для тех, которые любят поэзию не только в ее лирических порывах или в унылом вдохновении элегии, не только в обширных созданиях драмы и эпопеи, но и в игривости шутки, и в забавах ума, вдохновенных ясной веселостию, — искренность драгоценна в поэте. Нам приятно видеть поэта во всех состояниях, изменениях его живой и творческой души: и в печали, и в радости, и в парениях восторга, и в отдохновении чувств, и в Ювенальном негодовании, и в маленькой досаде на скучного соседа…»

Поэзия Катулла не утратила своего обаяния за две тысячи лет. Вот почему обращались к Катуллу самые замечательные лирические поэты нового времени: Петрарка — в Италии, Байрон — в Англии, Гейне — в Германии, Пушкин и Блок — в России.

Вергилий

Друг императора Октавиана

Говорят, что Гомер создал Вергилия. Если это так, то, без сомнения, это — самое лучшее его произведение.

Вольтер.

Публий Вергилий Марон родился в 70 г. до н. э. на севере Италии. Родители его были незнатными людьми, они имели дом и небольшой участок земли в живописных окрестностях города Мантуи, где будущий поэт провел свое детство.

Отец сумел дать сыну хорошее образование сначала в провинциальной школе в соседнем городе Кремоне, а затем, когда юноша достиг совершеннолетия, в Милане, который был культурным центром Северной Италии.

В 47 г. до н. э., когда Вергилию было 23 года, он приехал в Рим, где занимался изучением философии и литературы. Здесь он начал свою литературную деятельность. Первые стихи он писал под влиянием легкой поэзии Катулла, друзья и подражатели которого еще пользовались большой популярностью в Риме. Вернувшись в 45 г. до н. э. в родное селение Анды, поэт занялся изучением греческой поэзии и создал ряд стихотворений в духе александрийской лирики.

В это время в Риме вновь разгорелась гражданская война после убийства Юлия Цезаря. Преемники Цезаря, одержав победу над республиканцами, начали щедро раздавать ветеранам армии земли, отбирая их у крестьян. Были конфискованы все участки поселян в окрестностях Кремона и Мантуи, в том числе поместье Вергилия, и он вновь переехал в Рим.

В период с 42 по 39 г. до н. э. Вергилий создал первое крупное произведение — «Буколики». Он взял за образец александрийского поэта Феокрита, основателя буколической поэзии.