На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

На обратном пути мы посетили близ Ост-Дюнкирхена две батареи – 16– и 14-дюймовых орудий, устанавливаемые теперь нашими моряками. Эти батареи должны держать под обстрелом морской берег.

На короткое время я остановился в вилле, где живет генерал Рокероль. Жара и песок вынуждают меня привести себя несколько в порядок перед поездкой в Ла-Панн.

У устья Изера мы видим на правом берегу Большую Дюну, занятую немцами. Но и мы занимаем на этом берегу окопы, соприкасающиеся с рекой, там у нас два батальона. Я спросил генерала Эли д’Уасселя, нельзя ли сделать эту позицию менее опасной, прорыв тоннель под рекой. Генерал Рокероль поручил изучить этот проект и относится к нему сочувственно, но генерала Эли д’Уасселя, по-видимому, смущают трата времени и расходы.

В четверть первого мы приехали в Ла-Панн с генералами Эли д’Уасселем, Рокеролем, Дюпаржем и Пенелоном. Король и королева сначала приняли меня одного. Я ношу бельгийский военный крест, пожалованный мне королем, и держу в руках белый футляр с французским военным крестом. Прошу у королевы разрешения предложить ей этот знак отличия и выражаю ей от имени всей Франции восхищение ее мужеством и самоотверженностью, которые она выказывает под огнем неприятеля, ухаживая за бойцами и ранеными. Она очень тронута и горячо благодарит меня. Я прошу короля приколоть ей орден, он отвечает мне, чтобы я сделал это сам, и тогда она с большой грацией слегка приподнимает свой белый кружевной корсаж, чтобы облегчить мне эту деликатную операцию.

Мы разговариваем. Король становится все более грустным и молчаливым. Королева одна поддерживает разговор.

Завтрак в тесном кругу. Король вышучивает англичан, которые хотят затянуть войну и насаждают в Булони дубы в надежде укрываться в их тени.

После завтрака канонада. Сначала мы предполагали, что это стреляют английские корабли, которые находятся в поле нашего зрения, и что им отвечают немецкие батареи в Остенде. Но скоро мы убедились, что это зенитные орудия, которые пытаются попасть в немецкие аэропланы, находящиеся на большой высоте и летящие со стороны Дюнкирхена.

Потом я вручил в соседней вилле ордена и боевые кресты сестрам и офицерам.

Отправляемся в Вальпен. Там я вручаю кресты двум шуровьям австрийского эрцгерцога, служащим в бельгийской армии.

В палящий зной посещаем участок фронта южнее Ньюпор-Вилль, впереди Рамскапелле. Ньюпор-Вилль еще создает некоторую иллюзию своими сохранившимися в небольшом количестве красными крышами среди зелени, но город весь разрушен. Что касается Рамскапелле, то от него остался один лишь мусор.

Так как почва очень сыра, окопы и траншейные переходы обложены мешками с песком, выступающими наружу. Неприятельские орудия могли бы разрушить их в несколько минут. Но немцы главным образом обстреливают Ньюпор-Вилль и Рамскапелле, а площадь перед окопами бельгийцы затопили.

Мы проходим некоторые из этих окопов вдоль затопленной территории. Здесь устроены мостки, которыми пользуются только по ночам; они дают возможность выдвинуть вперед несколько небольших постов.

Король все время грустен и озабочен. Он не видит конца войне и упорно повторяет мне, что больше всего боится революции на завтрашний день. Он повел меня в Вульвернигем, где помещается его военно-топографическое управление. Я награждаю орденом начальника последнего; здесь король со мной простился.

Возвращаюсь один через Гутхем, штаб-квартиру французской миссии, застал здесь одного из своих кузенов, Рене Фабри, поступившего в кавалерию. Вручаю академические знаки отличия двум довольно мелким фламандским журналистам. Жени говорит мне, что король очень встревожен. Его правительство недавно в несколько резкой форме указало ему, что он не имеет права высказываться по вопросам нейтралитета и аннексий, не выслушав мнения совета министров. Кроме того, на собрании фламандских священников шли разговоры о низложении короля, о республике… Вот как награждается добродетель! На обратном пути я остановился в Розендале, в госпитале города Дюнкирхена, где посетил жертв немецких аэропланов. Одному бедному шестнадцатилетнему матросу только что ампутировали руку. Видел также двух тяжело раненных железнодорожных служащих. Штатские и военные, двое умирающих с открытыми внутренностями. Я вручил тысячу франков мэру Перкему для их семейств.

Обедал в поезде и поехал обратно в Париж.

Понедельник, 22 мая 1916 г.

Генерал Рок говорит мне, что для освобождения Вердена крайне необходимо ускорить английское наступление, мы же должны сосредоточить все свои усилия на Вердене. Я давно такого мнения. Рок получил от Клотца письмо, в котором бывший министр протестует против «финансовой атаки», то есть против фискального проекта Рибо.

Генерал Педойя послал военному министру от имени военной комиссии палаты ряд вопросов относительно Вердена. Все та же кампания.

Рок говорит мне, что из Парижа можно взять сто 155-миллиметровых орудий, которые там стоят без дела. Я указываю ему на необходимость защищать прифронтовые города от бомбардировок.