На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

Бюджетная комиссия палаты единогласно отвергла увеличение вдвое прямых налогов, предложенное Рибо, и предложила министру финансов поторопить сенат с обсуждением проекта подоходного налога, находящегося на рассмотрении сената уже в течение семи лет. Между тем сегодня по предложению Рибо в сенате назначено обсуждение вопроса о военных прибылях, и министр уже просил сенат вернуться к рассмотрению вопроса о подоходном налоге. Таким образом, предложение, сделанное министру бюджетной комиссией, было излишним и свидетельствует лишь о недоброжелательном отношении.

Помимо этого комиссия, видно, имеет заднюю мысль вотировать бюджет только на один месяц вместо трех. Рибо говорит, что не потерпит этого выражения недоверия, и совет министров соглашается с ним.

Новая дискуссия о закрытом заседании. Мальви и Самба считают, что можно столковаться с фракциями об отсрочке его и установлении повестки дня. По словам Самба, его социалистические друзья опасаются образования министерства Барту.

Пенлеве утверждает, что сенатская комиссия по переводу часовой стрелки на летнее время уже менее враждебно относится к этому проекту, но под влиянием Думера продолжает тянуть дело. Лоз говорит мне, что Шарль Эмбер помирился с Летеллье, завтракал у него и при этом оклеветал его, Лоза, заявив, что он якобы положил себе в карман 25 тысяч франков, которые ему поручено было каким-то образом употребить в процессе Matin. Лоз обратился за советом к Морису Бернару, который ответил ему: «Здесь нет факта диффамации, так как отсутствует момент публичности». Но Лоз не доверяет Эмберу и очень опасается его, так как считает Эмбера способным на все.

Густав Эрве говорит мне о колебаниях англичан в Салониках и об ошибках, допущенных под Верденом. Он считает желательным добиться от России новых заявлений относительно автономии Польши, причем союзники должны опубликовать их для общего сведения. Я указываю ему на трудности начать теперь официальные переговоры об этом с Россией.

На заседании совета министров Бриан сообщил нам, что генерал Петен просил у него свидания. Боюсь, как бы ему не дали все, чего он требует. Этого опасаются также Фрейсине и большинство министров. Только Думерг упорствует в своем слепом и неизменном доверии. Решено, что военный министр и Бриан в ближайшее время расспросят Петена.

Вечером Пенелон говорил мне, что, хотя Петену ни в чем не отказывают, он все время жалуется, говорит, что счастлив, что не он, а Нивелль командует теперь под Верденом, и т. д. Я ответил ему несколько раздраженно, что главная квартира все время держится своей абстрактной и менторской линии, не считается с действительностью и – увы! – слишком хорошо показала, что одним отрицанием фактов еще нельзя сохранить их. Пенелон считает статью Тардье в Petit Parisien ребяческой. Это похоже на желание подготовишки возражать академику. Эти господа ничего не смыслят в военном деле. Отказ от программы, принятой в Шантильи, будет на руку немцам, которые только и желают помешать нам перейти в наступление, и т. п.

Пятница, 26 мая 1916 г.

В половине восьмого утра я с Извольским, генералами Жилинским и Роком выехали из Парижа в лагерь Майли. В пути последний рассказывает мне, что генерал Жоффр, не посоветовавшись с ним, сократил число рот в батальоне до трех. Военный министр, опасаясь, что эта мера вызовет критику парламентских комиссий и представит им положение с контингентами в преувеличенно мрачном свете, потребовал, чтобы проведение этой меры было отложено, пока он сам не ознакомится с вопросом и не доложит правительству.

По сведениям, сообщенным Року генералом Мишле, некоторые депутаты правой сближаются с Кайо, чтобы добиться назначения Саррайля главнокомандующим и ускорить заключение мира. Капитан Буэ, зять Саррайля, дал понять Дюбо, что Саррайль противник затягивания войны.

Извольский по собственной инициативе заговорил со мной о Польше. Я отвечаю ему с большой осторожностью и веду к тому, чтобы Извольский вызвал меня на заявление о желательности возобновления императором декларации великого князя Николая Николаевича, на что последовало бы ответное изъявление благодарности и поздравления от глав союзных государств. Так как я высказал эту мысль совершенно частным образом, Извольский ответил мне, что он того же мнения и просит моего разрешения сообщить наш разговор в Петроград. «Я с вами говорил, – заметил я, – только частным образом, польский вопрос является внутренним делом России, во всяком случае, поскольку дело касается русской Польши. Я ответил вам лишь потому, что вы меня на это вызвали, но с этой оговоркой вы можете передать наш разговор». Очень боюсь, что мы никогда не добьемся от России согласия на полную независимость всей Польши. Лишь победа союзников позволит восстановить справедливость в этом вопросе. Еще неизвестно, все ли союзники будут согласны в этом вопросе, когда придет время¹¹⁵.