На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

Принял Извольского и делегатов русского Государственного совета и Думы. Их сопровождали депутаты: Франклен Буйон, Жорж Лейг, Мариус Муте, д’Обиньи. Я обратился к русским с краткой приветственной речью, в которой коснулся посланных во Францию русских батальонов, и, говоря о своей поездке в Петроград, сказал: «Если бы мы во время моего пребывания в России знали об австрийском ультиматуме, оба союзных правительства, находясь в непосредственном контакте, могли бы быстрее и легче согласовать вопрос о мерах, необходимых для избежания мирового пожара». Заместитель председателя Думы Протопопов ответил мне очень любезной речью¹¹⁴.

Вторник, 23 мая 1916 г.

Заседание совета министров. Бриан докладывает, что меморандум английского комитета обороны, содержание которого он не сообщает, высказывается против посылки двух египетских дивизий в Салоники и, вероятно, также против всякого наступления на Балканах. Совет министров поручает Бриану устроить в возможно скором времени встречу обоих правительств, чтобы 300 тысяч солдат не оставались без дела.

Длинная дискуссия о закрытых заседаниях. В палате собирают подписи. В сущности, хотят обсудить вопрос о Вердене в полном объеме. Здание начинает давать трещины, это чувствуется. Палата и сенат хотят критиковать военные операции, направлять их. Чувство тревоги и недовольства с каждым днем усиливает анархию. А у меня нет ни прав, ни средств действовать!

Фрейсине очень четко доказывает, что правительство не должно согласиться на закрытое заседание; Мелин выступает в том же духе.

По мнению Буржуа, надо сначала предложить изменить устав палаты, чтобы дебаты не могли зайти за поставленные пределы. Самба думает, что закрытые заседания не представляют опасности и что лучше согласиться на них. У Бриана, кажется, нет вполне определенной точки зрения. Он сказал, что переговорит с вождями парламентских группировок и укажет им, что, во всяком случае, желательно выждать окончания битвы под Верденом.

Я пригласил на завтрак членов Государственного совета и Думы.

Во время завтрака Протопопов сказал мне, что русский народ хотел бы, чтобы нам было послано больше войск. Мильеран явился в качестве члена одного из правительств, которые сменялись за время войны.

Среда, 24 мая 1916 г.

Лубе и его сын Поль приехали благодарить меня, они еще подавлены горем.

Генерал Бодемулен, дивизия которого была расформирована, получил назначение; перед отъездом он пришел ко мне проститься.

Вито, адвокат при кассационном суде, просит меня о помиловании отвратительного греческого шпиона, который состоял на жалованье у Германии с начала войны. Я отказал.

Лорд Эшер, комендант Виндзорского замка, очень тонкий, прекрасно владеющий французским языком, говорил мне следующее. Во-первых, сэр Дуглас Хейг писал ему, что его раздражает неосведомленность относительно действительных намерений генерала Жоффра, который оставляет его в неизвестности, должен ли он будет предпринять наступление или нет; во-вторых, вопрос о Салониках может быть решен только путем непосредственных переговоров Бриана о Асквитом.

Майор Карбонелль, состоящий при генерале Гальени, предупреждает меня, что, несмотря на две успешные операции, состояние генерала очень серьезно. Больной не в состоянии принимать пищу, и силы постепенно покидают его. Увы! Я это предвидел.

Несчастный и выдающийся генерал, которого несколько честолюбцев хотели сделать своим орудием и в котором они уже видели диктатора… Мы знали его в министерстве лишь после того, как он ослабел физически и умственно и ушел в себя, молчаливый, замкнутый, неспособный к напряженной работе.

Полковник Обер, состоявший в начале 1913 г. в моем военном штате, получил назначение в Марокко и явился ко мне с прощальным визитом.

Четверг, 25 мая 1916 г.

Сегодня утром заседание совета министров. Ввиду участившихся жалоб на питание войск Тьерри принял, по предложению совета министров и по моему настоянию, ряд мер, как то: увеличение рациона сахара и кофе, отмена платы за паек и т. д.

По просьбе генерала Жоффра ему разрешено возобновить воздушную бомбардировку немецких городов в виде репрессии за бомбардировку наших прифронтовых городов. Совет национальной обороны потребовал в свое время, чтобы мы отказались от этих воздушных бомбардировок; он полагал, что таким образом мы избежим рейдов неприятельских аэропланов на Париж. Но участившиеся воздушные бомбардировки Дюнкирхена, Эпиналя, Нанси, Люневилля, Бельфора и др. побудили правительство согласиться с предложением главнокомандующего.