На сто восьмой странице (СИ)

- Нет, но кто-то же написал: «отдай то, что тебе не принадлежит»?

- Рей, да я бы отдал, давным-давно бы все отдал, знать бы – кому…

- То есть этот человек открыто не появляется, а изводит тебя дистанционно?

- Ну да.

- Тогда у него тоже … не все в порядке.

- От этого не легче.

- На самом деле – легче. Во-первых, он не может действовать легально. Во-вторых, рано или поздно он допустит ошибку.

- Ты оптимистка.

- Пессимистка с тобой бы уже повесилась, - рассеянно отвечает Рей, и лишь минуту спустя, глядя на возмущенно замолкшего Бена, понимает, что сказала.

… По молчаливому взаимному согласию больше к этой теме они не возвращались. Рей даже удалось заставить непривычно тихого и покладистого Фарера немного поработать с последними вариантами очередных сценарных набросков для сериала («Кинематограф – никогда больше! – Бен, это не кино, это телевидение. – Тем более!»).

Когда закончили, за окном было уже темно. Вылезая из-за письменного стола и потягиваясь, как огромный кот, Бен заметил:

- Слушай, хорошо, что ты меня пинаешь, а то бы я еще неделю с этой хренотенью возился. Так, глядишь, и закончим пораньше. А следующий сезон у них через полгода будет, успеем отдохнуть… Тебе так точно надо, а то ты очередной сценарной гонки не выдержишь.

- Я?

- Ну, а кто еще?

- Бен, мне это, конечно, очень лестно, но не факт, что я постоянно буду работать именно с тобой!

- Почему? – Бен, похоже, искренен в своем недоумении.

- Как это - почему? Ну, это как-то странно…

- Чего тут странного? Нет, ты не думай, я ведь не всегда буду зашиваться на нескольких проектах сразу. Я понимаю, работы до хрена, да и я не подарок, но ты же справляешься…

- Ты считаешь?

- Конечно, прекрасно справляешься, и даже ни разу меня ничем по голове не стукнула. Хотя могла бы.

- Я буду иметь это в виду.

- Э-э, я вообще-то в фигуральном смысле…

- Значит, буду бить фигурально. Но сильно.

- Договорились, - вид у Бена становится такой мечтательный, как будто именно на это он всю жизнь и надеялся. Помолчав пару минут, Фарер воодушевляется еще больше:

- Прикинь, лет через двадцать я буду старый сварливый всемирно известный хрыч, а ты - мой единственный редактор…

Рей прыскает в кулак:

- Старый, сварливый, еще и плешивый…

- Почему это сразу «плешивый»? – Бен с некоторой обидой смотрит на Рей и украдкой прикасается к своим волосам, будто проверяя, на месте ли они.

- Потому что так смешнее!

- По-моему, я и так достаточно смешон.

- Ага… обхохочешься. Бенеке, мужчина габаритами «два на полтора метра» смешным быть не может по определению. Или у тебя очень странное представление о юморе.

- Как ты меня назвала? – Бен поворачивается к Рей всем телом, так резко, что она даже отшатывается слегка.

- Бенеке, - шепчет она, понимая, что только что назвала своего босса уменьшительным именем…

========== 8. Восходящее действие ==========

«Она с тревогой прислушивалась к голосам за стенкой. Слов было не разобрать, но люди явно выясняли отношения на повышенных тонах… Она завернулась в любимый махровый халатик и откинулась на спинку кресла, лениво вытянув стройные загорелые ножки. Очередной одинокий вечер в компании телевизора переставал быть томным… «Нет, это просто невозможно, почему они так орут в половине одиннадцатого? Надо бы выяснить, что происходит…» - подумала она.».

Рей дочитала абзац, отметила трижды повторяющееся слово «она» и задумалась. Сегодня с самого утра ей почему-то никак не удавалось настроиться на рабочий лад, все валилось из рук, буквы отказывались складываться в слова. Вот странно, она ведь специально приехала в издательство, чтобы поработать, наконец, в тишине и покое, без постоянных воплей: «Рей, я потерял персонажа! Найди этого придурка, он мне срочно нужен! – Какого именно придурка? Их там много… – Ну, чмо такое очкастое, не помнишь, что ли? - Как зовут чмо? – Да фиг его знает… Не придумал еще, пусть пока так походит, без имени. - Ладно. Вспомни, пожалуйста, где ты его видел при последнем редактировании? – Кажется, на сто восьмой странице…».

Не удержавшись, Рей как-то спросила у Бена, зачем ему вся эта морока с любовными романами и конспирацией под Аврору, неужели только из-за денег? В ответ Фарер сначала буркнул, мол, ясное дело, исключительно ради денег, как еще можно заработать честному прозаику в этом гадском мире, где никому на хрен не нужны сложные душевные метания, неоднозначные персонажи и прочая такая фигня. Потом, впрочем, задумался и добавил:

- Знаешь, Дункельхайт – это такой антидепрессант.

- Для тех, кто читает?

- Для меня, в первую очередь. Ну, для читательниц, я надеюсь, тоже. А еще, смеяться будешь, я на любовных романах учился писать. Неплохое упражнение по практической стилистике, на самом-то деле.

- Слова «практическая стилистика» в применении к любовному роману звучат как-то странно, ты не находишь?

- Да, а прикинь, сколько дополнительных смыслов появляется у термина «общее и сравнительное языкознание»…