На суше и на море - 1977

— Стрижов, начальник ленинградской партии, — протянул мне руку бородач. — Километрах в двух стоим отсюда, вас поджидаем. Услышали — вездеход гремит, вот и захотелось встретить. — И снова довольно улыбнулся. Потом, посерьезнев, продолжал: — Нам передали из Тынды, чтобы вы сразу, как окажетесь здесь, связались со штабом.

И вот я опять слышу знакомый бас Петровича.

— Давай, давай, — звучал в наушниках его голос, — не задерживай. Сейчас вертолет за вами вышлю. Ты с Галей и Серафимом прилетай, а Алексей с рабочими пусть остается и заканчивает. Как думаешь, справится?

— Попробовать можно, — после некоторого раздумья ответил я.

— Спроси его, рыба-то хоть там есть? — уныло подсказывал мне Серафим. — Вот ведь жизнь. И когда только домой попадем?

— Есть рыба, есть, — рокотал Петрович.

— Ну, это другое дело, — повеселел Серафим.

Простившись с ленинградцами, в ожидании вертолета вышли к реке. Петя, подойдя к обрыву, остановился и стал смотреть в заречные дали. Присоединился к нему и Петро. Бурые заросли осоки, желтые куртины кустарниковых березок перемежались полосами сочной зелени еловых перелесков, тянувшихся вдоль долин маленьких ручьев, прорезающих марь. Дальние сопки окружали котловину, словно замыкая ее каменным поясом. Скоро разорвет этот пояс дорога, словно живая струя пройдет по мари, вдохнет в нее, в окружающую тайгу тепло человеческих рук.

— Однако, хорошо, — сказал Петя, улыбнувшись. — И сохатому есть где кормиться, и железной дороге места хватит. — И, подумав, добавил: — После армии приду сюда мост строить.

— Слушай, друже, — обратился к нему Петро. — Да ведь по цей дороге ты прямо в Винницу к нам доихать сможешь. Найдем тебе гарну дивчину, женим.

Оба рассмеялись, довольные.

А чуть в стороне стоял Володя. Возле него прислонилась к золотой лиственнице Галка.

Ночь рассыпает
Звезды для нас, —

донесся до меня знакомый мотив.

Из-за деревьев послышался рокот вертолета.

Алексей подошел ко мне и кивнул в сторону Галки.

— Увидишь Петровича, скажи, чтобы Володю в нашей партии оставили. Сам он просить не будет. А нужно им вместе быть. — И Алексей улыбнулся.

Улыбка преображала его. Глаза, обычно холодно и колюче смотревшие на собеседника, делались доверчивыми, открытыми.

— А как же баня? — вспомнил вдруг он.

— Ничего, впереди еще много бань будет, — утешил я его. — Только ты здесь полегче с людьми, в огонь не толкай. — И я протянул ему на прощанье руку.

— Будет из парня толк, — произнес Серафим, усаживаясь в вертолете. — Вот померзнет еще на Зее, поостынет, поймет, что к чему.

Вертолет взмыл в воздух, сделал круг над Гилюем и пошел на восток вдоль великой магистрали, кусочек которой стал уже частицей нашей жизни.

Тында — Беркакит, 1970–1974 годы

Римантас Будрис СТРАНА СЕРЕБРЯНЫХ РЕК

Очерк

Фото автора

В разрывах ватных облаков под крылом самолета проглядывает блеклая голубизна океана. С этой высоты я пытаюсь рассмотреть, что ждет нас там, вдали, но ничего, кроме тех же облаков, нет поблизости. И снова, как уже не раз бывало со мной на севере, ошибаюсь. То, что я сперва принял за облачность, на самом деле ледник, покрывший остров. Лишь одна — единственная черная вершина торжественно возвышается над сверкающей белизной ледника.

Так Исландия встречает тех, кто прилетает к ней со стороны европейского побережья. Ведь ей и пристало сверкать ледниками — самому северному государству в Европе.

Кстати, Исландия знаменита еще тем, что это второй по величине остров Европы.

Но все это, так сказать, общим планом. Более детально начинаешь знакомиться со страной после посадки самолета. От аэродрома Кеблавика до ледника далековато. Не близко и редкой голубизны горные озера, которые мы видели, когда снижался самолет. С океана дует мягкий ветерок, и не разберешь, то ли развеивает тучи, то ли нагоняет дождь.

Обычно малознакомые люди, чтобы завязать разговор, начинают с погоды. Так было и на этот раз. Встретившие меня на аэродроме тут же заверили:

— Если погода не нравится, не беда. Минут через пятнадцать переменится.

Позже об удивительной изменчивости исландской погоды я прочитал в туристских проспектах. А убедился в этом в первый же день.