На трассе — непогода

— Ага, — насмешливо сказал отец, застегивая пальто. — Наверное, вы из тех кудесниц, что умеют останавливать время. Займитесь этим без меня. — И он направился к двери, но Вера преградила ему путь, и когда он подошел к ней вплотную, то вспомнил, что эта молодая женщина работает в отделе главного конструктора. — Вас что, не устраивает ваше прямое начальство?

— Меня все устраивает, — сказала Вера, — но у меня есть электронная схема на линию в сборочном.

— Разве вы входили в группу?

— Нет. Просто я нашла решение. Если нет полчаса, то на первый случай полминуты. Взгляните…

Она раскрыла перед отцом чертеж, и он уставился на него…

Надо сказать, что инженерная жизнь на любом заводе насыщена историями о том, как множество людей бьются над какой-нибудь проблемой, а потом приходит ангел со стороны и решает все это как дважды два четыре; над этим можно смеяться, если вырывать такую историю из всего потока заводской жизни и делать из нее чрезвычайное происшествие, но на самом деле подобных случаев происходит великое множество, им никто не удивляется, больше того — о них быстро забывают, потому что они представляют довольно рядовое явление: ну, случилось так, и хорошо, кто-то же должен найти решение, коль его ищут, любая машина рано или поздно начнет работать, как и любая линия рано или поздно будет введена в строй.

Отец понял все сразу, а понять ему нужно было пока только одно — что на бумаге изложено предложение, какого еще не значилось в предыдущих вариантах, и потому рассмотреть его следовало немедленно.

— Сдаюсь, — рассмеялся он. — Будут полчаса, но не здесь, а у меня дома. Я не могу опоздать сегодня ни на минуту.

Вот так Вера оказалась у нас в тот вечер…

Я не буду здесь объяснять подробно, в чем заключалось предложение Веры, это может быть интересно только узкому кругу специалистов, да и то вряд ли — дело в том, что схема, предложенная ею, выглядела упрощенно и старомодно. Те, кто работал над линией, старались, естественно, применить новейшие достижения автоматики, в этих поисках они измордовали себя, а Вера пришла свеженькая и не стала принимать в расчет все, что они сделали до этого, а просто решила вернуться к старинке. Если говорить конкретно, то в цифро-аналоговом преобразователе вместо новейших бесконтактных ключей она применила контактные, то есть убрала транзисторы; ну, это примерно так, как у нас иногда лечат больных, — врачи прописывают новейшие лекарства, а они не помогают, и вдруг приходит доктор и выписывает копеечные порошочки, и болезнь как рукой сняло, доктора этого называют чудотворцем, а он просто-напросто извлек из забытья рецептик лекарства, которым пользовались больные еще во времена чуть ли не Гиппократа и легко вылечивались, да давным-давно из-за всевозможных новаций об этом рецептике забыли.

— Хорошо, — сказал отец, решительно отодвигая чертеж. — Завтра утром ваш доклад.

— О’кей, — кивнула Вера и стала укладывать схемы в футляр, и вот тут-то отец посмотрел на нее совсем иначе, чем прежде: в глазах его появилось любопытство, и даже я почувствовал, как его взгляд очертил ее фигуру, задержался на длинной розовой шее, затем опустился ниже, — это был чисто мужской откровенный взгляд любования, и, видимо, Вера ощутила его, на какое-то время пальцы ее перестали слушаться, и потому она долго не могла закрыть футляр. Конечно же все это я осмыслил позже, а не в то самое мгновение.

— Всего вам доброго. Я пошла, — сказала она.

Но тут вмешалась мама:

— Ну, зачем же так, сразу? У нас пироги.

— Но ведь я только по делу, — ответила Вера. — Мне неловко.

— Да что там неловко! — подхватила мама ее под руку.

Вера посмотрела робко на отца, словно ей хотелось знать, а как же он отнесется к этому, и отец тотчас откликнулся:

— Ну, Вера Алексеевна, коль именинница приглашает, так отказываться нехорошо.

— Я на полчасика, — поспешила ответить Вера.

— И то ладно, — согласилась мама.

Вечер прошел у нас весело, отец был в ударе, провозглашал тосты, целовал маму и много рассказывал с шутовской легкостью, мы смеялись; его рассказы во многом были не новы ни для меня, ни для мамы, и потому больше были обращены к Вере, но нам тоже было приятно еще раз услышать, как повстречал он маму в полевом госпитале, как подрался из-за нее с одним лейтенантом и они даже хотели устроить дуэль на пистолетах, и о том, как справляли они свадьбу в землянке, в пятистах метрах от немцев.

Вера просидела у нас часа полтора, потом поднялась решительно.

— Жаль, у вас хорошо, но мне надо ехать…