На веки вечные

Но Жигульских не отвечал. Его тридцатьчетверка была подбита. Командир с радистом Бакулиным и ба­шенным стрелком Серсимбаевым, оставив танк, вели огонь из пулемета и автомата, а раненый механик-во­дитель лежал около них. Его перевязывали автоматчики.

Еще новость — под стать первой:

Товарищ лейтенант, наш танк подбит, лейтенант Долгополое и башнер с радистом ранены!..

Это доложил механик-водитель Николай Строганов.

Как машина?

Мотор в исправности, а что в башне — не пред­ставляю...

Лейтенант Жигульских, пересев на танк Долгополова, продолжал бой.

Неожиданно вспыхнула машина Булгакова. Экипаж успел вытащить тело погибшего командира...

Бой продолжался до исхода ночи. Вражеские огне­вые средства были уничтожены полностью. Правда, дорогой для танкистов ценой...

На рассвете, когда сюда подошла колонна батальона» бойцы насчитали десять уничтоженных противотанковых орудий, один танк Т-4, одно штурмовое орудие, два ше­стиствольных миномета. Повсюду валялись убитые сол­даты и офицеры противника. Кроме того, самостоятель­но сражавшийся на правом фланге комсомольский эки­паж Виктора Дроздова уничтожил один танк, три: орудия, два шестиствольных миномета и много пехоты.

Рано утром батальон Волкова двинулся на Ново-Петровцы.

Село оказалось твердым орешком. Атаковали его дважды, но безуспешно. Учитывая сложившуюся обста­новку, комбриг решил временно приостановить атаки и перейти на уничтожение артиллерии противника, сосре­доточенной в селе, огнем с места, с замаскированных позиций.

Танки начали разворачиваться назад. И в это время лейтенант Иван Жигульских увидел около машины своего командира взвода лейтенанта Васильева. Правой рукой он прижимал к груди окровавленную левую.

Товарищ лейтенант, вы ранены, садитесь быстро в машину,— предложил ему Жигульских. Выскочив из башни, он хотел помочь лейтенанту подняться на борт.

Да, малость поцарапало,— трудно улыбнувшись, ответил командир взвода. От помощи отказался. Ухва­тившись правой рукой за ствол пушки, он ловко вскочил на танк.

«Ничего себе малость: кисть висит на честном сло­ве»,— ужаснулся Жигульских.

А вид у лейтенанта, настроение — словно ничего не случилось... Только глаза будто серой пленкой подер­нулись. Возвратившись на исходное, откуда начинали вторую неудачную атаку, танкисты передали тяжело­раненого медикам.

Старший лейтенант Волков, проводив глазами «са­нитарку», на которой увезли Васильева, спросил у Жи­гульских:

Как с боеприпасами?

На исходе, товарищ комбат,— тихо и как будто даже виновато ответил лейтенант.

Вот и у других тоже...— вздохнул Волков.— Вот что, Жигульских,— неожиданно сказал он.— Поезжай к танку комбрига — знаешь, где он? Вон там, за пово­ротом дороги — и пополнись снарядами.

Жигульский — мигом туда. Подъехал, осмотрелся недоуменно. Увидел механика-водителя с машины пол­ковника Овчаренко.

Дима,— спросил он,— где тут машина с боепри­пасами?

А кто вам сказал, что тут боеприпасы?

В эту минуту к своему танку, держа в руке раскры­тый планшет с картой, подошел сам комбриг. За ним следовал начальник политотдела Полукаров.

Товарищ Захаров, выдайте на каждый танк ба­тальона Волкова по семь—восемь снарядов,— прика­зал он.

Полковник Овчаренко решил поделиться боеприпа­сами из своего боекомплекта...

Экипаж Жигульских быстро управился с загрузкой. Чуть в стороне стояла тридцатьчетверка  лейтенанта Рафеева. Он снаряды получил раньше. Командир бригады позвал к себе обоих офицеров.

—  Со стороны Старо-Петровцы в сторону Киева,— сказал он,— идет колонна противника. —  Надо немедлен­но уничтожить ее. Эту задачу я поручаю вам. Поставьте в известность комбата.

...По всему чувствовалось, что колонна торопится. Однако по разбитой, раскисшей от дождя, сеявшего с самого утра, дороге большую скорость дать не могла. Расчеты немногих пушек, увидев советские танки, по­сыпались из кузовов автомашин. Опытный механик-во­дитель Строганов наддал ходу и врезался в первую машину. Ее тут же охватило пламенем... Стрельба в упор, удары броней, безотказная «работа» гусениц сде­лали свое дело. Изуродованные, горящие машины за­били дорогу. Танкисты потеряли обзор.

Строганов! Объезжай весь этот хлам!— приказал Жигульских механику-водителю.

И снова — оглушительная пальба, лязг металла, от­чаянные вопли гитлеровцев. Ни свернуть им, ни по­даться назад...

Пока наши танки занимались давкой, гитлеровцы, находившиеся в хвосте колонны, успели развернуты орудие.

Осколочным! — скомандовал Жигульских.

А как стрелять, если прицел разбит еще ночью!.. Побоялся сказать комбригу, когда получал задачу,— вдруг истолкует полковник неправильно...

Пришлось прицеливаться на глазок, через канал ствола пушки.

Первый выстрел — перелет. Второй — тоже. Прома­хи в бою чреваты серьезными последствиями. Вот уже по тридцатьчетверке ударил вражеский снаряд. Башню развернуло вправо... У гитлеровцев, видимо, не было бронебойных. Четвертым снарядом Иван Жигульских угодил в стрелявшее орудие. Но другое успело произ­вести выстрел по его машине. Лейтенант ощутил острую боль одновременно в голове, спине, в обеих руках... Но командовать экипажем продолжал.