На Великой лётной тропе

А заводские шумели, напирали. Потом они шарахнулись в стороны, в топь и грязь. Визг, плач плеснулись к небу. На заводских налетела вся конная сотня карателей, заходили по заводским плетки без разбору, стар ли, млад ли.

— Разойдись! Стрелять буду! — Голос командира покрыл и шум, и крики.

Бабы побежали в страхе за детей. Струсили и лесорубы, сбились в плотную кучу, а каратели лошадьми и плетками расчищали дорогу, загоняли народ в дома, в дворы. Опустели дорога и улица, захлопнулись окна, задернулись ворота запорами.

— Чего стоите, пни?! — обругал лесорубов командир-каратель. — Пошли в завод!.

И шестьсот прошли главной улицей, за ними проехали сто пятьдесят телег, всех их проглотил обширный заводской двор.

Каратели пошли отводить лесорубам квартиры, но все дома были наглухо закрыты. Пришлось стучать прикладами карабинов в ворота и ставни, прыгать через заплоты, выдергивать запоры и хватать хозяев.

К вечеру лесорубы были размещены в избах, а большой заводской склад заполнен арестованными рабочими завода. Прохор и Настя убежали в Шумской завод, остался у них в доме один Еграшка.

Утром лесорубы вышли на площадь и потребовали управляющего.

— Принимайтесь, братцы, за работу! Не трусьте, у нас надежная охрана! — крикнул управляющий, выйдя из своей квартиры.

Вышел вперед старик артельщик и сказал:

— Нет уж, спасибо, мы домой.

— Домой? Как домой? — удивился управляющий.

— Спокойней будет. При таком положении какие уж заработки.

— При каком положении?

— Народ съесть готов нас.

— Мы им покажем!

— Всю ночь нас пилили все — и бабы, и мелюзга. Со стыда сгоришь. Пусти домой, задатки мы, бог даст, вернем.

— Нет, не затем я задатки давал. А контракт, с ним как быть?

— Рушим! — крикнула толпа лесорубов.

— В тюрьму, под суд всех сдам, в Сибирь загоню! — грозился управляющий.

— Да нету мочи нашей!

— Ерунда! Задатков я не возьму. Пришли — работай!

Помялся артельщик, покрутил головой.

— Робя, — обратился он к лесорубам, — придется работать.

— Придется, только квартировать в заводе не согласны.

— Ты уж дозволь нам землянок да шалашиков настроить.

— Строй, я не запрещаю, лишь бы работа шла.

— Мы в лесу соорудим их.

Понаделали лесорубы шалашей на лесных делянах и взялись за работу. Два дня работал завод половиной цехов, сидели многие мастеровые под арестом, но управляющий побоялся убытков и велел всех выпустить, приказал только разыскать Прохора и засадить его как главного зачинщика.

— Леонид Петрович, вас зовут, — сказала молоденькая конторщица, приоткрыв дверь секретарского кабинета на Шумском заводе.

— Кто зовет?

— Какая-то женщина.

— Спросите фамилию.

Конторщица ушла и вскоре вернулась.

— Гордеева.

— Иду.

Секретарь, бывший помощником управляющего на заводе Бутарском, оставил дела и вышел в приемную, где ждала его Ирина. Вид ее очень изменился с тех пор, как она впервые появилась в девьей казарме. Она теперь одевалась в черное шерстяное платье с глухим воротом и куталась в большую серую шаль.

Леонид Петрович взял Ирину за обе руки, тряхнул их и сказал:

— Здравствуйте! У вас там бунт?

— Где это? В Бутарском? Я давно живу здесь, с зимы.

— И ни разу не зашли ко мне? Я не вижу вас на улицах, на плотине. Где вы и почему скрываетесь?

— Я не скрываюсь, но у меня много работы, некогда выйти.

Секретарь оглядел Ирину.

— Вы утомлены, видно сразу.

— Очень, — призналась она.

— И зачем это? Почему? Что случилось?

— Голодают мои друзья, у них нет работы.

— Вы помогаете им? Кто эти друзья?

— Прохор, его дочь Настя. Но сами они отдают все другим.

— Вам нужна служба? Какая? В конторе?

— Нет, другое. Здесь можно говорить?

— Только потише.

Помощник и Ирина придвинулись друг к другу и заговорили еле слышно.

— Необходимо укрыть одного человека.

— Вы хотите у меня?

— Только не в заводе, он говорит, что лучше где-нибудь в сторожке, в смолокурне.

— Я могу послать его в любую сторожку. У нас есть и пустые, может жить один.

— И поближе к Бутарскому заводу.

— Не Прохор ли он?

— Прохор. Он второй день у меня, сегодня утром принесли весть, что его ищут.

— Жалко мужика, отличный рабочий и честняга. Подождите минуточку, я узнаю, где у нас пустующие сторожки. — Леонид Петрович вышел, погодя немного вернулся и сказал: — Есть. Одна совсем недалеко от Бутарского. И место дикое. Я могу дать провожатого.

— А без провожатого Прохор не найдет?

— Вряд ли. Это очень дикое место, и там фокус: нужно идти не прямой тропой, а еле заметной, которая делает цифру восемь. Я недавно охотился там. Разве мне проводить его?

— Увидят вас с Прохором, что вы скажете? Мои план лучше: вы покажете сторожку мне, а я провожу Прохора. Меня здесь мало знают.

— Великолепно! — Леонид Петрович охотно согласился с планом Ирины. — Вы, надеюсь, ездите верхом? — В той скальной части Урала было не много колесных дорог, и широко применялась езда в седле.

— Когда-то давно, на Изумрудном, ездила.

— Постарайтесь вспомнить!