На «Витязе» к островам Тихого океана

Пока учителя вели беседу, на палубе были организованы пляски и песни. Наши гости, полинезийцы, — веселый и музыкальный народ. Они охотно продемонстрировали нам свои пляски, пели хором, подыгрывая на гитаре, инструменте, который знаком им. Выступления крепких, красивых, загорелых танцоров имели большой успех. Полинезийские мелодии были записаны на магнитофоне.

За пять часов, в течение которых гости пробыли на корабле, нас' отнесло далеко от острова. Чтобы им не выгребать много миль против усилившегося ветра, капитан распорядился дать ход, и с лодками на буксире «Витязь» двинулся в сторону атолла. Разгулявшиеся волна и ветер здорово швыряли и заливали буксируемые утлые суденышки, но сидевшие в них по два полуголых человека ловко управлялись кормовым веслом, забиваясь веселым хохотом, когда волна подбрасывала, кренила или заливала каноэ.

Подойдя близко к острову, «Витязь» остановился. Гости осторожно и умело погрузили мешки с продовольствием и спустились в свои каноэ. Некоторые, особенно молодежь, прямо прыгали в воду, подныривали к борту своей лодки и ловко, почти не накреняя ее, влезали на борт. Весело благодаря за 46 подарки, С дружескими, прощальными «гуд бай», они погребли к острову. Вскоре каноэ одно за другим углубились в проход в рифе. В бинокли мы могли наблюдать, как бронзовокожие мореходы соскакивали со своих челноков, осторожно проводили их через белую пену прибоя, шумевшего на рифе, и скрывались затем за поворотом в тихой воде лагуны.

«Витязь» дал ход и двинулся дальше на юг. Набежала черная туча, и началась сильная гроза с ливнем. Как раз в это время на полуюте начали показывать картину, но ливень разогнал зрителей.

К ОСТРОВАМ ФИДЖИ

Плывем все дальше и дальше на юг. Приэкваториальная область исследуется очень детально. Это область так называемого экваториального противотечения. Занимает она обширный район, приблизительно от 9° северной широты до 7° южной широты. Господствующие ветры дуют тут с запада на восток, и в том же направлении движутся водные массы.

Станции длинные, по суткам и более. Но все-таки удовлетворить все «аппетиты» научных работников невозможней иные считают себя обиженными. В нашем плавании, как, впрочем, и всегда в экспедициях, острый недостаток времени. Программа работ большая, протяженность разрезов огромная, а дней для работы недостаточно. Сроки возвращений очень жесткие.

Экспедиция имеет, конечно, твердый план работ. Но планы составлялись в московских кабинетах, и с этими планами жизнь не очень считается. Так, на весь рейс было «запланировано» всего три штормовых дня! А их было уже в два раза больше, хотя плаваем мы еще только один месяц. На все заходы в порты запланировано пять суток, а жизнь показала, что наполнение цистерн пресной водой в одном только порту Сува берет пять суток.

Наконец, существует еще «научная жадность». Каждый отряд хочет сделать максимум возможного. Например, по плану отряд планктона должен на данной станции собирать планктон с верхних 1500 метров. Но задачи исследования требуют (и действительно требуют!) собрать в этом пункте планктон с самого дна. А это значит добавочные 12 часов работы, лишних часов стоянки.

По плану грунт собирается на одной станции при помощи дночерпателя, который захватывает только верхний слой для точного количественного учета всего живого населения на единице площади морского дна, а на следующей станции — трубкой Петерсена, которая вырезает колонку грунта длиной в несколько метров, это интересует геологов. Но часто и геологи, и отряд бентоса требуют делать и то, и другое. Научно, обоснованно, настойчиво аргументируют свои требования. На это опять уходит несколько лишних часов.

А отряд ихтиологов! Теодор Саулович Расс готов на каждой станции запускать и свою гигантскую БКС (большую коническую сеть) и другую сетку, именуемую хамсерозной, и выкинуть в море ярус. И он прав, конечно, со своей точки зрения. Его снаряды приносят удивительных, диковинных, подчас еще не известных науке глубоководных рыб, а на ярус, кроме акул, попадают иногда и золотые макрели, а может попасться и тунец, этот король промысловых рыб. Мы все мечтаем, чтобы макрель была очень большая и не поместилась бы в цинковый гроб с формалином, куда ихтиологи прячут свою добычу. В этом случае вкуснейшая золотая макрель, она же корифена, попадет на камбуз, и мы ее отведаем в ужин.

Но если удовлетворять все требования, то плавать надо не четыре месяца, а восемь. Трудное положение начальника экспедиции, который должен согласовать и плановые задачи рейса, и интересы науки, и реальные возможности, и, наконец, характер и темперамент руководителей отдельных отрядов.