На «Витязе» к островам Тихого океана

К часу дня все уже на борту. Власти проверяют судно, регистрируют всех по списку. На пристани скопилось много провожающих. Тут и сотрудники нашей миссии, и их жены, и наши новые друзья — новозеландские ученые. Тут и доктор Касси с женой, и другие работники института океанографии, и геолог доктор Харрис, и Кларк. Среди провожающих есть и незнакомые нам фигуры. Видим, что это русские, из эмигрантов или перемещенных лиц. Они не вступали, как правило, в контакт с земляками из Советского Союза, но пришли проводить судно с родины.

Трудно забыть одну фигуру. Одинокая немолодая женщина в строгом, черном платье и черном платке на голове, все время стояла на пристани, не проронив ни слова, не спуская глаз с корабля и людей на борту. Когда, по здешнему обычаю, провожающие стали бросать на судно ленты серпантина и тонкие, Легко рвущиеся бумажные нити связали палубу корабля с пристанью, она схватила несколько лент, протянувшихся с «Витязя», собрала их в большой моток и спрятала в сумку. Нелегка, видно, жизнь в отрыве от родины.

В 2 часа 15 минут лоцманский катер начинает оттаскивать судно от пирса. Поют песни — сперва англичане на пристани, потом дружный хор с корабля поет в ответ различные наши песни под аплодисменты провожающих.

Выходим на рейд, разворачиваемся. С берега машут руками, шляпами, платками. Женщина в черном вышла на край пирса и смотрит вслед. «Витязь» постепенно развивает ход.

Прощай, Веллингтон!

НОВАЯ КАЛЕДОНИЯ

Снова форштевень «Витязя» разрезает воды пролива Кука. Идем на запад. Стоит солнечная, ясная погода, но прохладно. Хорошо видны оба берега пролива — справа Северный остров, слева Южный, обрывистые, скалистые; вдали высятся горы. Весь день судно провожают чайки — более крупные, красивые, так называемые доминиканские чайки (L. dominicanus), с черными, отороченными белой каемкой крыльями, и мелкие, белые с серыми крыльями моевки — «молли маукс», как их зовут новозеландцы. Как воробьи, они усаживаются на мачты, на ванты, на флагшток, сталкивают друг друга, кричат. Альбатросов еще нет, слишком близка земля.

Люди еще полны берегом, последними встречами, расставанием с Веллингтоном. В каютах ералаш, валяются неприбранные покупки, сделанные на последние шиллинги. К вечеру наступает реакция, усталость, рано укладываются спать.

Выходим из пролива в океан, который встречает нас крупной зыбью. Весь следующий день идем на север, вдоль западных берегов Северного острова Новой Зеландии. Величественно возвышается хорошо видная с моря снежная шапка правильного конуса вулкана Моунт Эгмонт, одной из главных вершин Новой Зеландии.

За ночь стихло, наступило спокойное, ясное утро. Стало заметно теплее. Днем прошли траверз мыса Марии ван Димен. Новая Зеландия, Ао-теа-роа, осталась за кормой.

Впереди показались три скалистых островка. Средний, самый крупный из них, зеленый, на нем есть трава, сверкает ручеек. Это. «Острова трех царей», или «Трех волхвов» — Three Kings Islands — как их назвал Тасман, открывший эти острова в день крещения 1643 года. Тасман хотел запастись водой из ручейка, но это ему не удалось, так как и пристать было очень трудно, да вдобавок выскочили туземцы с явно враждебными намерениями.

У острова была сделана станция, дночерпатель принес прекрасные розовые кораллы, асцидий и много других животных.

Плывем дальше на север. Появились летучие рыбы — предвестники тропиков. Чайки нас уже покинули, зато снова сопровождают альбатросы, которые бросят нас, когда станет жарко.

Главный вопрос, который волнует всех и прежде всего научных работников, — это удастся ли зайти на Новую Каледонию. Этот своеобразный, непохожий на другие остров, принадлежащий Франции, очень интересует нас. Помимо того, что всякая новая земля заманчива, в Новой Каледонии находится Французский институт Океании, который проводит и океанографические исследования в юго-западной части Тихого океана. Нам было бы крайне интересно вступить с ними в контакт, установить научные связи.

Контакт с зарубежными учеными имеет и немаловажное политическое значение. Недаром новозеландские деятели назвали посещение «Витязем» Веллингтона «самой успешной дипломатической миссией».

Начальник экспедиции составляет телеграмму в президиум Академии наук, аргументирует желательность захода в Нумеа, столицу Новой Каледонии. В ожидании ответа идем своим идем своим курсом, прямо на норд, по меридиану 176° восточной долготы, производя свои плановые работы.

Во время станции на Южном тропике, тропике Козерога, радист приносит долгожданный ответ: заход разрешен. Кончено напряженное ожидание. Приход в Нумеа намечается на 26 января. Это воскресенье. Долго шли дебаты — может быть, в воскресный день все будут отдыхать и нас никто не встретит, день пропадет даром. Но зная французов, я убеждаю начальство, что это народ любезный и гостеприимный, а советское научное судно такой редкий гость, что не надо сомневаться, все будет в порядке.