На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

Домой, матери, я написал: «Теперь на гимнастерке ношу я три красные полоски – свидетельство о ранениях, а под ними серебряную „Звезду“ рубиновой эмали с барельефом воина посредине. Я не в силах описать тебе мое состояние, которое я испытывал, когда получал орден. Люди в звании капитана и старше меня порой не справлялись с той работой, за которую сегодня меня наградили».

До рассвета в тесной компании обмывали мы мой орден. Много говорили, много спорили. Да и было, наверное, о чем. Не совпадала наша личная практика с теми картинными описаниями подвигов, которыми изобиловали органы печати. Все мы были уверены, что Семенов за свой дерзкий рейд получит «Героя». А ему дали лишь «Александра Невского». «Героя» же получил майор Зенин, командир батальона 314-го полка, как сказано, «за взятие станции Хумалиоки». Смешно! Зенин туда пришел уже после того, как Хумалиоки были заняты Семеновым и наш полк вышел через них на Койвисто. Это многих из нас озадачило!

8 июля. Проснувшись довольно поздно, я оформил необходимые документы у Закамского и, пожелав ему всего хорошего, отправился в тылы полка, надеясь оттуда получить машину, идущую в расположение штаба.

До штаба добрались лишь во второй половине дня, и мне тотчас пришлось заступать оперативным дежурным. Бедный Вася Видонов разрывался на части. С ходу включился я в изучение оперативно-тактической обстановки на занимаемом нами теперь участке фронта.

Три дня назад – 5 июля 1944 года – 46-я дивизия полковника Борщова вышла на доукомплектование в тыл армии и передала свой участок фронта 178-й дивизии генерала Кроника, 386-й полк которой занимает теперь оборону на рубеже Виккала – Йхантала – озеро Йхантала-ярви.

Огневые позиции нашего полка располагаются в километре на юго-восток от озера Йхантала-ярви по дороге Йхантала – Талимюллю. Командный пункт полка и штаб в шестистах метрах сзади боевых порядков дивизионов. Отрыты добротные и комфортабельные землянки. Машины тщательно замаскированы и укрыты в лесу.

Мы сидим с Васей Видоновым за столом в штабном фургоне, и он вводит меня в курс дела.

– Командир 386-го, – говорит Вася, поглаживая свой подбородок, – подполковник Савченко. Мужик он спокойный, деловой и симпатичный. Шаблий с ним ладит, а тот его шашлыком из конины угощает. Шашлычок знатный. Надеюсь, и тебе как-нито перепадет.

– Полковой НП где располагается?

– На западной стороне Йхантала-ярви, между озером и дорогой. Там скала такая огромная у озера. Обзор с нее великолепный. И скрыться где есть – под скалой великолепные «лисьи норы». Чтоб не было поблизости приманчивых реперов, Шаблий приказал спилить тригонометрическую вышку. Ну а остальное – сам все увидишь.

– А как с общим ходом боевых действий?

– Да никак. Застопорило. Мы не двигаемся, и даже не пытаемся. Те тоже сидят смирно. Шаблий тренирует командиров батарей по переносу огня от основного направления, по сосредоточению огня по неплановым участкам. Он теперь перед фронтом полка всю местность пристрелял. Так что штаб без работы не сидит – только бумагой успевай запасаться.

Видонов пошел отдыхать. Гончаров и Скворцов трудились над штатным расписанием полка. Потери в прошедших боях составляли от двадцати до сорока процентов личного состава. Особенно пострадали взводы управления. Нужна некоторая перестановка сил. Из огневых взводов переводили в разведку молодых и сильных ребят. От нас в батарею списали Соколова, любителя печь оладьи. Из резерва отдела кадров армии прибыла группа управленцев, и я, сам лично, отобрал троих в полковую разведку. Сержант Беляев принял взвод разведки взамен выбывшего по ранению Васильева. Беляев москвич, среднего роста, с десятиклассным образованием, специальностью вычислителя, весьма разговорчивый и «себе на уме». Полной противоположностью Беляеву оказался ефрейтор Лищенко – коренастый одессит, с огромными, как маслины, глазами, веселый балагур, любитель песен и прибауток. Ефима Лищенко в полку полюбили сразу за его простодушный и добрый нрав. Он один умел печь такие блины и оладьи, легкие и вкусные, что все очень скоро забыли о Соколове. Лищенко обладал незаурядной физической силой, боевой сноровкой и ловкостью. Третий – рядовой Смилык: рослый, сильный, образованный и красивый малый, уроженец Харьковской области. В отличие от простодушного Юхвима, как именовал себя сам Лищенко, Смилык оказался человеком с явным комплексом негативного эгоцентризма. Он категорически не желал стать сержантом или «ахвицером».

– Та на шо мени усё это нужно, товарищ лейтенант, – говорил он мне доверительным тоном, – так-то таки спокойнее. Вот вы, таки к примеру, вы же ж соби уси нэрвы спортите. А на шо мени это такое? Рядовым, как говорят у нас, наикрасче.

Все трое двадцатого года рождения, служили срочную до войны и, следовательно, считались незаурядными специалистами в своей области.