На волоске

Неделя оказывается более холодной, чем ожидалось, — иней вовсю ползет по тротуарам, укрывает сорняки у корней деревьев в школьном дворе, напоминая мне о том, что до весны еще далеко. Дыхание облачками пара вырывается в воздух, пока Леана делится с подругами своими бедами. Радость на лице Анны Софии нельзя спутать ни с чем другим. Она наслаждается этим. Все мои сомнения на ее счет окончательно исчезают. Она ненавидит Леану, ее, должно быть, неимоверно забавляет мысль о том, что та спит с самым большим лузером школы. Спрятавшись в тени столба, я замечаю, что Сурая в новом диснеевском шарфике, который ей подарил Иман. Вот каким должен был быть и мой подарок девушке: пришедшимся кстати, полезным, заметным — словом, идеальным.

К черту эту историю с подарком. Анна София всем все расскажет. Это только вопрос времени. И стоит только Леане узнать правду, я пропал. Я включаю в наушниках Сию, «Angel by the wings».

«You can, you can, do anything, anything, you can do anything…»[14]

— На что это мы пялимся, а, монашек?

Я подпрыгиваю на месте. Пытаясь проследить за всеми переменами в настроении Леаны, я совсем забыл о том, каким осторожным мне нужно быть с Джаспером. И сейчас он стоит и насмешливо на меня смотрит. Я никогда не пойму, почему он все время подходит ко мне, хотя я стараюсь избегать его, как могу. Да что с этим придурком не так?

— Опусти глаза, — приказывает он мне, заметив, что я его разглядываю.

Я подчиняюсь, сжав кулаки и закипая от ярости. Он выдергивает наушники у меня из ушей и похлопывает меня по щеке так, чтобы к ней прилила кровь.

— Не стоит спорить со мной, лузер.

Я поднимаю голову, не в силах отвести взгляд от бейсболки парня, который выше меня на голову. Он превосходит меня шириной плеч, мощностью и красотой. Впрочем, как и сволочизмом.

— Что я тебе сказал?

Хлесткая пощечина. Потом он одной рукой обнимает меня за плечи, пряча нас от остальных школьников, и шепчет мне на ухо:

— Однажды, когда тебе будет пятьдесят и ты станешь всего лишь одним лысым стариком из кучи других, я уверен, какая-нибудь одна, а то и две старые карги положат на тебя глаз. Но пока я запрещаю тебе смотреть на Леану. Она моя, усек?

Карло смеется. Джаспер резко отталкивает меня от себя и продолжает идти своей дорогой. У меня от этой встречи остаются неровное дыхание, дрожь в руках и застрявшие в горле оскорбления. Что за козлина! Нет, Леана не его и никогда с ним не будет! Желание набить ему морду возвращается с удвоенной силой и становится непреодолимым. Мне стоило бы догнать его и дать сдачи. Но я стою неподвижно, не отрывая глаз от черной бейсболки с золотым логотипом Kingsman, которая разрезает толпу.

Однажды, поклялся я самому себе, я верну свою бейсболку. Я почти невесомо прикасаюсь к своей — серой, с вышитой найковской галочкой — и бреду прочь на нетвердых ногах. А он идет прямо к Леане и ее подругам, чтобы завладеть их вниманием до тех пор, пока не прозвенит звонок.

— Ну и как ты собираешься это сделать? — спрашивает меня Андреа, когда я рассказываю ей о своей долбаной кепке.

— Не знаю. Но она моя! Я не могу больше смотреть, как он в ней щеголяет.

— Ты не думал о том, чтобы попросить его вернуть тебе ее?

Она стоит облокотившись на раковину на кухне, с фляжкой в руке и, похоже, всерьез предлагает это. Пожав плечами, я отодвигаю ее, чтобы помыть посуду.

— Почему бы не попросить у него десять евро, раз уж на то пошло? Как ты вообще себе это представляешь? Если бы это так работало, я бы уже этим воспользовался.

— Иногда решительность творит чудеса. На первом курсе у нас была деваха, которая хихикала, когда я проходила мимо, и все время шепталась за моей спиной. Однажды она подобрала шарфик, который я забыла в аудитории…

— Но перед этим она не избивала тебя, так ведь? Джаспер может посмеяться мне в лицо и сделать вид, что это его бейсболка, и никому и в голову не придет утверждать обратное. Нет, я должен отобрать ее у него.

Я раздраженно набрасываюсь на дно кастрюли с жесткой стороной губки для мытья посуды. И тру изо всех сил, представляя, что это рожа этого идиота, который портит мне жизнь и думает, будто ему можно считать, что Леана — его собственность. Если бы он знал ее так же хорошо, как знаю я, он бы понял, что она никогда в жизни не позволит так к себе относиться. И он ведь с ней сегодня еще разговаривал! Но она все еще встречается со мной. Ну… со мной-Полем, и Джаспер знает об этом! С ней у него нет ни единого шанса! Так почему он упорствует? Как и многие люди, он думает, что можно просто решить за других, что вполне достаточно думать только о себе, не заботясь об остальных, и что больше ничто не имеет значения. Он ошибается. Леана не кепка, а свою я у него заберу.

— Ты так переживаешь, братишка. И все из-за какой-то кепки?

Я сую полотенце в руки Андреа, чтобы она помогла мне вместо того, чтобы трепаться. Но вытирание тарелок не мешает ей болтать.

— Тебе лучше не зацикливаться на этом, — добавляет она.

— Это символ.