На восток

Согласно плану, рассчитывали войти в Цугару на рассвете 16 сентября и сразу максимально быстро продвигаться в глубь пролива, чтобы атаковать одновременно крепость Хакодате и порты в заливе Муцу, не позволив противнику предпринять мер противодействия. Серьезное сопротивление ожидалось только у крепости Хакодате. Поэтому там должны были высаживаться самые крупные силы пехоты, под командованием Маннергейма. Всего на трех транспортах, выделенных для атаки главной цели, набиралось два батальона полного состава из 40-го полка и добровольческий отряд, усиленные пулеметной командой и обеими батареями.

Порты южного побережья Цугару, насколько было известно, не имели серьезной береговой обороны и больших гарнизонов. Поэтому для их захвата вполне должно было хватить остававшихся войск, переподчинявшихся с началом дела контр-адмиралу Энквисту.

Сторожевые силы пролива, как считалось в штабах флота и наместника, все еще оставались малочисленными и плохо вооруженными, поэтому не могли оказать серьезного сопротивления тяжелым артиллерийским кораблям в дневном бою. Зато ночью представляли некоторую опасность, так же как и навигационные особенности района. Поэтому для нападения собирались по максимуму использовать светлое время суток. Это позволяло к тому же миновать еще ночью дальние патрули у западного устья, развернутые, скорее всего, в расчете на пресечение попыток ночного сквозного форсирования прохода с выходом в океан еще до рассвета.

Минных заграждений в самом проливе не ожидалось, как из-за значительных глубин, так и из-за сильных течений. А вот в заливе Муцу мины вполне могли быть. Поэтому там следовало действовать осторожно, с использованием тральных партий из катеров, а при необходимости и миноносцев, которые вместе с «Нахимовым» должны будут прикрывать высадку в Аомори и Оминато.

У крепости Хакодате также имелись оборонительные минные заграждения, но их расположения никто не знал. Поскольку тралить под огнем батарей считалось невозможным, а ждать их подавления слишком долго (успеют вывезти или уничтожить все самое интересное), планировалось начать высаживать пехоту одновременно с началом перестрелки с фортами или вскоре после, и не в гавани, а восточнее, у деревушки Незаки, примерно в семи верстах дальше по побережью. Там имелся подходящий пляж у устья небольшой речушки. Оттуда по проходимому для повозок тракту, шедшему вдоль моря, можно быстро и с минимальными потерями добраться до самого порта.

Ночи оставалось уже совсем немного. Еще до рассвета Андржиевский выдвинулся вперед, ведя поиск на пути движения каравана. Море оставалось пустым и спокойным. Пересекаемая отрядом центральная часть Японского моря была обычно пустынной, однако сейчас имелся риск наткнуться на дозорных японцев. Сигнальные вахты усилили, но никого пока не видели.

С рассветом 15 сентября получили кодовую телеграмму, извещавшую о выходе десяти вооруженных пароходов с десантной группой для портов Есаси, Отару и Масике на обращенном к Японскому морю берегу Хоккайдо. По плану, они должны были достичь своих пунктов назначения уже после начала атаки Небогатовым самого пролива.

Южный ветер постепенно усиливался, разведя к полудню приличную волну, изрядно трепавшую миноносцы. Стальные якорные канаты, с самого начала заведенные с кораблей отряда Ломана на транспорты в качестве буксирных концов, скрипели и гудели. С покатых палуб постоянно скатывались каскады воды. Передвигаться по ним без страховки стало невозможно.

Гораздо более крупные эсминцы чувствовали себя лишь немногим лучше. Едва различимые с больших кораблей на горизонте впереди, они шли под своими машинами и обеспечивали разведку, опережая конвой на двенадцать миль и рассыпавшись широкой цепью, насколько позволяла видимость. Между ними и главными силами держался один из десантных пароходов, обеспечивая визуальную световую связь. Сигнальные вахты на всех транспортах еще до выхода в море укомплектовали опытными флотскими командами.

Пользоваться радиопередатчиками разрешалось только на прием. Для страховки, по распоряжению старшего флаг-офицера штаба Небогатова лейтенанта Сергеева под ключи станций даже подложили специальные картонки, которые опломбировал флагманский минер Степанов. Соблюдению скрытности на этапе выдвижения к вражеским берегам придавалось огромное значение.

На прижатых к волнам эсминцах для расширения секторов обзора использовали «вороньи гнезда» на мачтах. Из-за сильной качки наблюдателей в них меняли каждые полчаса, но даже такая вахта казалась невероятно длинной. Выдерживали не все. Вскоре после полудня шедший крайним правым в дозорной цепи «Громкий» обнаружил справа по носу в семи-восьми милях паруса небольшого двухмачтового судна, шедшего на пересечку его курса с юга. Об этом немедленно сообщили фонарем на репетичный пароход и на соседние эсминцы, увеличив обороты и начав сближение.