На всемирном поприще. Петербург — Париж — Милан

Он стал наводить справки. Оказалось, что графиня отличается необыкновенной строгостью нравственных правил и ведет в своей вилле чисто отшельническую жизнь. Никто не бывал у странной четы, никуда не показывалась и она сама. Напрасно молодой влюбленный пускал в ход все хитрости, какие только может внушить страсть, чтобы добиться свидания или возможности передать записку предмету своей любви. Ничего этого ему не удалось добиться.

Как и всегда бывает, препятствия только увеличивали страсть молодого человека. Он готов был сойти с ума. Наконец, решившись добиться взаимности во что бы то ни стало, он прибегнул к средству опасному, даже, пожалуй, отчаянному, но зато решительному.

Однажды после обеда Бернардо ехал в фаэтоне по чрезвычайно крутой дороге, проходившей мимо виллы. Поднявшись на самую верхушку пригорка, Бернардо приказал кучеру остановиться. Затем он стал смотреть в бинокль, не покажется ли на террасе или у окна прелестная графиня Эмилия с своим неизбежным спутником.

Не прошло и десяти минут, как они действительно вышли оба на террасу.

— Ну, теперь смелей! — сказал Бернардо кучеру, положив ему руку на плечо. — Хлестни хорошенько коней и вали вниз во всю прыть!

— Во всю прыть вниз? — с удивлением спросил кучер.

— Да, да, во всю прыть вниз! — кричал Бернардо, топая ногою с таким остервенением, точно хотел пробить дно фаэтона.

Кучер повиновался, проклиная в душе хозяина и его сумасбродные фантазии. Лошади понеслись вскачь.

— Гони, гони, — кричал Бернардо.

— Помилуйте, сударь, мы и так, того и гляди, свернем себе шею.

Но Бернардо вместо всякого ответа выхватил из рук кучера кнут и что есть мочи стал хлестать лошадей. Подталкиваемые сзади всей тяжестью экипажа, лошади понеслись в карьер, несмотря на все усилия несчастного кучера, который, без шапки, бледный как полотно, упираясь ногами, отчаянно натягивал вожжи.

Когда экипаж поравнялся с виллой, Бернардо быстро дернул за вожжу правого коня. Кучер испустил отчаянный крик; экипаж ударился о тумбу, одна из лошадей грохнулась об землю. Бернардо полетел на воздух и упал на тротуар перед воротами; бедняга кучер полетел в противоположную сторону и всей тяжестью упал на голову прачке, полоскавшей белье в канаве. И кучер, и прачка полетели в воду, спугнув стаю уток, которые бросились во все стороны, хлопая крыльями и испуская громкие крики.

Старик граф, Эмилия и несколько человек прислуги бросились к Бернардо, который притворился, что лишился сознания. Другие стали спасать кучера и прачку.

Молодой человек был перенесен в салон и положен на мягкий диван. Пока один из лакеев отправлялся за доктором, Эмилия, поддерживая рукою голову Бернардо, давала ему нюхать уксус, чтобы привести его в чувство. Наконец, он открыл глаза и бросил на Эмилию такой красноречивый взгляд, что та тотчас же опустила глаза и покраснела.

Через несколько минут пришел доктор, живший в нескольких шагах, и, осмотрев Бернардо, нашел, что у него сломано ребро. При этом известии, молодой человек от радости чуть не бросился на шею доктору. Но этот порыв признательности вскоре сменился необузданной ненавистью к врачу, потому что доктор, желая успокоить больного, тотчас же прибавил, что перенесение его на квартиру не представляет никакой опасности.

— Как, так скоро? — вскричала Эмилия. — Нет, нет, я не допущу подобной неосторожности. Подождемте, по крайней мере, несколько часов.

Бернардо поблагодарил ее долгим взглядом. Когда доктор и граф вышли из комнаты, Эмилия села у изголовья влюбленного молодого человека, который, не будучи в состоянии сдерживать долее своей страсти, взял ее за руку и дрожащим голосом сказал:

— Эмилия! Я вас люблю! Вы можете смеяться надо мной, можете презирать меня, но я не могу более скрывать своих чувств. Я люблю вас, Эмилия, люблю страстно, безумно; с той минуты, когда я впервые увидел вас, я уже весь принадлежал вам; напрасно искал я случая сказать вам хоть одно слово. Ваша суровая добродетель окружила вас точно неприступной стеной, и вот, чтоб пробить ее, я решился на сумасбродный поступок, которого вы были свидетельницей. Теперь моя участь в ваших руках. Вы можете сказать обо всем вашему мужу, можете выгнать меня, как человека, коварно проникнувшего в ваш дом с самыми злодейскими намерениями. Можете сделать больше: можете убить меня одним словом, сказав, что не любите теперь и не полюбите меня никогда!

Но Эмилия не убила его, не произнеся этого слова. Опустив глаза, она молчала и не вырывала своей руки из горячих рук молодого человека.

Через несколько часов Бернардо был перенесен к себе домой, больной, но торжествующий. Сердце Эмилии уже принадлежало ему. Месяц спустя, Бернардо уже настолько оправился, что мог выходить из комнаты. Первым делом его было отправиться с визитом к графу ***, под предлогом выражения благодарности за заботы о нем после катастрофы.