На Запад!

– Фанир, уважаемый, как же ты хорошо говорить начал по-нашему! – улыбался русский старшина смуглому носатому булгарину, одетому в голубой, расшитый белыми узорами халат. – Может быть, мы пройдем в кормовую каюту и поговорим там о наших делах, пока твои люди будут проверять трюмы? – И двое скрылись в небольшой комнатке на корме от всех глаз. Примерно через полчаса по мосткам на бревна торговой пристани сбежали трое младших подручных мытаря с вощаными дощечками в руках, а потом неспешно прошел и сам Фанир.

– Завтра оплачивать торговый десятина с наш опись на весь свой товар, и тогда можно начинать торговля, – кивнул русскому старшине важный чиновник. – И не забудь, Лютень, о мой человек с товаром. Он запросит для тебя добрая цена.

– Смотри-ка, словно гусь важный вышагивает, а правый бок-то у него вона как перевешивает, – с усмешкой кивнул на булгарина Воята. – Видать, хорошо его наше серебро в сторону тянет. Как бы он о бревно не запнулся и с мостка в воду не сверзился.

– Не бои-ись, такие, как он, не падают, – с усмешкой заметил десятник Устим. – А коли даже упадут, так и все одно не утонут. Вы это, вы рано веселитесь братцы, совсем скоро таскать из трюма товар замучаетесь, вот уж где самое-то веселье начнется! В прошлый приход мы аж три дня суда разгружали, а потом на торговый двор все свозили и снова там таскали да раскладывали.

В самом Булгаре дело было больше уже за приказчиком Гостятой. Целый день он бегал по купцам и по самым разным торговым дворам, где рядился за свой товар и сговаривался о цене закупного.

В итоге через две седмицы со всеми ценами определились и за русским добром на то подворье, где разместились андреевцы, начали подъезжать подводы. Работные люди с великой осторожностью укладывали на них стопки листового стекла. Каждая из них обвязывалась конопляными веревками и была проложена слоями сухого мха, лыком и соломой. Так же осторожно грузили и выдувные стеклянные сосуды. Такие изделия ценились здесь чрезвычайно. Стекло в это время было доступно только лишь самой узкой высшей прослойке средневекового общества. Основная же масса народа пользовалась глиняной или деревянной утварью, а на маленьких и узких оконцах практически во всех домах был бычий или рыбий пузырь, иногда слюда или плотная вощаная бумага.

Забрали готовую, пошитую одежду, рулоны шерстяного сукна и льняного полотна. Несколько огромных бухт пеньковых канатов выкатили прямо из ворот амбара и таким же образом катанули их по мосткам на огромные телеги. Несколько повозок загрузили и лучшими, какие только были в это время, парусами – конопляными. Ведь конопля – это было единственное растительное волокно, которое не портилось от контакта с морской водой. Именно поэтому снасти на судах многие сотни лет делались из «женских» растений этой культуры, вот от них-то и получалась наиболее прочная нить.

Самым последним забиралось боевое железо. Ценилось оно в Булгарии сейчас особенно сильно. Эта страна и так беспрерывно воевала, отстаивая свою независимость от своих боевитых соседей. Старалась она покорить и слабых. А тут на ее южные границы вышла такая страшная сила, как монголы. Восьмой год уже шли схватки с ними на приграничных землях, и пару раз за это время тумены завоевателей доходили даже и до средней Волги. Булгарам срочно было нужно оружие. Требовалось очень и очень много оружия! Не зря же ханом на него вот уже два года как была отменена обязательная ввозная десятина, лишь бы сюда шел постоянный его подвоз.

В широкую грузовую арбу укладывались щиты, шлемы и латные доспехи. На многих из них виднелись отметины от пайки и починки. Из Андреевского поместья вывозились последние, никчемные для тамошней дружины трофеи, что были добыты в свое время на полях сражений в Германии, Тавастии и Эстляндии.

– Вешайте этот, этот и этот куль! – приказчик оптового скупщика указал на сложенные во дворе плотные рогожные мешки.

На один крючок равноплечевых коромысловых весов, или по-новгородски скалвов, подвесили куль, а на другой, противоположный – пудовую гирю.

– Ровно, – удовлетворенно кивнул приказчик. – Вот этот теперь!

Так взвесили выборочно пять кулей из всей огромной партии. Везде куль совпадал с весом гири и даже немного ее перевешивал. Подручный приказчика резко сдернул груз с крючка, шов мешковины треснул, и из дыры на землю высыпалось несколько металлических наконечников стрел.

– Ну что ты за неумелый такой! Я с тебя за порчу мешка из дневной платы вычту, Ильгиз! – разозлился на работника приказчик.

– Эй, абзый, будешь еще вешать? – спросил у него Гостята. – А то, пожалуйста, хоть на всех вес проверяй.

– Не нужно, – отмахнулся булгарин. – Вижу, что все по-честному. С наконечниками стрел все понятно. Осталось с большими копейными и для метательных сулиц разобраться.

– Две сотни пудовых мешков наконечников, в каждом, грубо говоря, их по тысяче, – подсчитывал преуспевший в науках Молчан. – Это сколько же мы им припаса для метательного оружия-то сюда тащим?!