На Запад!

– Ширину полозьев показал я тебе, Василий Андреевич, – усмехнулся орудийщик. – У наших онагров, что на санях выставлены, ширина полозьев, или даже лучше сказать лыж, аж в три раза больше, чем у купеческих обозных. А значит, и нагрузка на лед с них гораздо меньше будет. Матиматикус, вот чего это! – важно кивнул Шуйга. – Нам в поместных курсах сильно этой самой наукой голову ломали. Я все аккуратно рассчитал – можно нам ехать!

– Ну, ежели матиматикус, то тогда конечно, – пожал плечами Василий. – Ладно, значится, завтра с утра и выходим. Уже затемно чтобы весь обоз у вас на льду стоял!

Выйдя из Полоцка, андреевская рать прошла по зимнику через озера Нарочь и Свирь, потом сделала переход посуху и продолжила движение по лесной речке. Лед держал и обозные сани, и тяжелых дружинных коней с их бронными седоками. А вот показалась и небольшая река Страча, бегущая на юг до широкой Вилии.

– Василий Андреевич, прямо по реке и за селом Ольховка владения литвинов начнутся, – доложился дозорный сотник Дорофей. – Я здесь часто ходил, когда в полоцкой дружине состоял. Дорогу эту хорошо ведаю. Так вот, там дальше, верст через десять, в ее устье большой погост будет стоять, а при нем пост литвинов имеется, тот пост, который округу держит и мыто с купцов за проезд берет.

– Ну, с нами им скучно будет, мы-то ведь вроде не купцы, – усмехнулся тысяцкий. – Вон если только у Шуйги по векше с саней запросят. Поглядим, чего он им в ответ скажет.

Вскоре по правую руку открылось большое селение. Сама же река была перегорожена огромной лесиной, установленной на толстые рогатины. Возле нее топталось несколько воинов с копьями, одетых в овчинные полушубки.

Раздался резкий свист, и к ним из ближайших изб высыпало несколько десятков ратников. У каждого в руках были длинные щиты, мечи, копья или секиры.

Выстроившись в тесную стенку за лесиной, они расширенными глазами наблюдали, как из-за дальнего поворота в их сторону выходит сотня за сотней конных воинов. Бежать уже было все равно поздно. Ну вот куда ты убежишь от нескольких сотен дружинных, да еще и на конях? И сотник Юргис принял решение умереть с честью.

– Arčiau statykite karius! Skydas į skydą! Mes visi čia mirsime, bet savo nugaros nerodysime![11] – выкрикнул он и судорожно сжал в руке копье.

– Юрка, ты сдурел, что ли?! – озорно крикнул издалека дозорный. – С какой это радости дохнуть-то здесь собрался? Союзники, значится, к твоему князю на подмогу идут, а ты нас своей палкой тыкать задумал. Ох, наябедничаю я Миндовгу, он тебя в десятники опять разжалует!

Высокий воин с русой бородкой опустил свой щит и, напряженно вглядевшись в стоящего перед стенкой воина, воскликнул на русском:

– Дорофий, никак ты опять шатаешься туда-сюда? Только же недавно у нас с посольством здесь был.

– А вот хочу, потому и шатаюсь туда и сюда, – рассмеялся русский воин. – Только я, Юргис, теперь при дозорной сотне конного полка андреевской дружины состою. Мы к вашему князю на помощь званы, так что скидывай ты свою жердину с пути и провожай нас с почестями. Махать вслед не обязательно, нам и так сойдет.

– Я тебя понял, – кивнул сотник. – Нам еще летом говорили, что вы можете здесь пройти, только вот ждали мы вас позже. Арнас, Пятрас! – обернулся он к своим десятникам. – Разводите людей, освобождайте проезд для наших союзников.

Мимо замерших в изумлении литвинов одна за другой бесконечной колонной проходили конные сотни. Вот наконец показался и санный обоз. Арнас по привычке выбежал вперед и поднял руку.

– Čia apžiūrimos visos rogės. Sustabdyti, Ir pasakyk ką tu atneši![12]

С двух впереди идущих саней выскочила пятерка воинов с самострелами и присела, выцеливая десятника и окружающих его людей. С обоих боков к ним подскочило и несколько десятков всадников. Они мгновенно обнажили мечи и замерли в ожидании команды.

– Я тебе купец, что ли, дурила?! – раздвинув самострельщиков плечом, вперед, чуть прихрамывая, вышел немолодой воин с обветренным лицом. – Может, ты хочешь с воинского обоза мыто за проезд взять, а, барсук ты сонный?! Или у тебя еще запасная голова там вон за пазухой спрятана?! А ну пошел вон с дороги, пока я не отдал приказ скрутить тебя за оскорбление званых гостей князя Миндовга! А ведь нам в этом еще и твой сотник поможет. Ну-у! Считаю до трех! Раз!..

Литвинский десятник резко обернулся и отбежал от реки в сторону по натоптанной боковой тропинке.

– Ну вот, Властиборович, я же вам говорил, что так и будет с Шуйгой, – Василий искренне и звонко смеялся, наблюдая с возвышенности у реки за сценкой у литвинского поста.

– Да жадный он просто, векши ему мытарям жалко, – с серьезным видом проговорил его заместитель, и несколько сотенных командиров, стоявших рядом, громко расхохотались.

Андреевская дружина проследовала на лед Вилии и пропала вдали. Юргис подошел к стоявшему с несчастным видом десятнику.