– Хватит ныть уже, Сбынька, уши тебе накручу, – пригрозил лучнику десятник. – Смотри у меня, больше в поход ни в жизнь не пойдешь, так и будешь все время на стенах сидеть! Вон, достань из мешка вяленого мясца, пожуй его да уймись уже. Думаешь, другим, что ли, легшее? Все страдают, однако вот не скулят так же, как ты!
– Да не скулю я, дядька Спиридон, зуб у меня уже третий день ноет. Мочи терпеть нет, – пожалился молодой воин.
– Терпи, терпи, бедолага, – вздохнул десятник. – Такое дело только лишь кузнец может поправить. Без их клещей тут уж никак. Ну или хорошая травница, как вон у Митькиного приятеля Лютня. Как уж ее звать-то, черемиску эту?
– Рина, – буркнул Митька. – Да не черемиска она, а булгарка, я же вам рассказывал уже. А травница она да, хорошая, это все признают. Недавно мамку ее с братишками и сестренками у черемисов выкупили. Вот та мама, Айгуль ее зовут, она еще лучше дочери в лекарском ремесле разумеет.
– Ну да, это, видать, та баба с детьми, которая с июльским караваном, что кожу завез, приплыла, так ведь, да? – спросил с любопытством Еремей. – Хорошая такая, ладная вся, кстати. А не вдовушка ли она?
– Дядька Еремей, да ты никак свататься надумал, а? – подколол ветерана лучник Ярыш. – Ну, так-то по годам она самая что ни на есть тебе годная. А что, чай, уж не скучно вам вместе будет, травку тебе подсыплет какую надо, и, это самое, прямо как молодые!
Дружно хохотали три ближайших десятка. Весь красный, Еремей вскочил с земли.
– Ты над кем это надсмехаешься, щеня?! Да я!..
– Тихо вы, горлопаны! – крикнул пробегающий мимо сотник. – Дальний дозор сигнал подал: от городища кто-то идет. К бою готовьтесь!
Все разом зашевелились, доставая из непромокаемых, обмазанным гусиным жиром кожаных чехлов луки и самострелы, проверяя, легко ли выходит меч из ножен, открывая колчаны и сумки для самострельных болтов.
– Варун Фотич никогда не ошибается, – проворчал Еремей. – У него чутье словно бы у волка на добычу. Уж я-то знаю. Сейчас поглядим, кто там идет.
По сырой и раскисшей дороге шли четыре сотни тяжелых немецких всадников с передовой легкой сотней угандийцев. Грозная сила для пехоты.
– Бить по команде, бить по команде, бить по команде, – пронеслось по цепочке всех трех сотен стрелков, что затаились в опавшей листве под деревьями.
Десять верст только отъехали кони этого отряда от городища, а уже были все обляпаны грязью. Труднее всех было, конечно же, задним, перед ними все было размешано, и колонна сильно растянулась.
– А вот это хорошо, – порадовался Варун. – Для нас вся опасность в их кучности. Коли шли бы они в кулаке, то было бы хуже. Одно только плохо: не видно старшего, вразброд немцы идут, без знамен и петушистости, как обычно. Видать, непогода им всю спесь сбила.
Вот отряд приблизился к месту засады и втянулся в затопленный участок дороги. Огибая его чуть правее по заливному лугу, копыта у коней проваливались вглубь и выходили наружу с громким чавканьем.
– Пора! – пробормотал чуть слышно Варун и, приставив пальцы к губам, резко, пронзительно свистнул.
Митяй выжал спусковой крючок на самостреле ровно в тот момент, как услышал этот свист. Первый болт еще только ударил в тело крайнего латника, а правая рука уже накручивала рычаг натяжителя для взвода реечника.
– Восемнадцать! – прошептал он, по привычке отсчитывая щелчки. «Болт на направляющих, вижу цель, вот этот длинный пытается собрать вокруг себя людей!» – мелькнула в голове мысль. – На! Ах, ты ж зараза, прыткий-то какой! – выругался он, опять хватаясь за ручку взвода. Болт лишь ударил всадника вскользь, и тот, резко развернув коня, понесся вперед, прижимаясь к его гриве. А от деревьев в сторону дороги все летели и летели тяжелые арбалетные болты и стрелы с гранеными бронебойными наконечниками.
Задняя полусотня попыталась проскочить к деревьям, но, завязнув на болотине, она была вся до единого человека выбита.
За короткое время немцы понесли страшные потери. Перед засадой осталось лежать более двух сотен тел. Меньше всех пострадала сотня угандийцев. Их легкие кони вынесли быстро седоков со страшного места. Только лишь два десятка трупов эстов насчитали выскочившие на дорогу стрелки.
– Ловите лошадей! – крикнул Варун. – Все тела осмотреть! Грузите на вьюки только лишь броню и оружие, все остальное здесь бросайте. И глядите внимательно, братцы. Может, вы где-нибудь их начальство найдете? Здесь должен был ехать рыцарь Леонард. Пленные сказывали, что правая рука епископа в угандийском городище с пятью сотнями своих всадников стоял. Не угомонился он после прошлого побоища, так, может быть, сейчас вот здесь свою смертушку нашел?