На Запад!

– Ты уверен, что русские тоже ушли вместе с этими грязными эстами? – нахмурившись, спросил его Леонард. – Твои люди глупы и трусливы, Кривобокий. Иначе не было бы того досадного поражения в прошлом году, когда мы потеряли столько своих людей, а я сам, раненый, оказался в плену у этих грязных язычников. Ты хоть знаешь, сколько стоил мой выкуп для епископа? А сколько он отдал оружия и серебра за пленных немецких воинов?

– Я сам пролил кровь в той битве, господин! – воскликнул угандиец. – А мои люди понесли такие потери, за которые с меня до сих пор спрашивают на советах.

– Да мне плевать на твою царапину, Иннар! – заорал побагровевший Леонард. – Ты сбежал с поля боя, как только раздался клич русских, когда они выскочили из засады. Мне напомнить, что только благодаря нашим мечам ты еще занимаешь место верховного вождя Уганды? Если бы не мы, тебя бы давно прикончили свои же люди, неудачник. Ты стал слишком много разговаривать в последнее время. Уж не ищешь ли пути в Новгород, чтобы лечь под него, а? – И рыцарь пристально посмотрел в глаза Кривобокому.

– Нет, господин, я верен вам и епископу Герману, – ответил тот и опустил взгляд в пол.

– Смотри, Иннар! – погрозил вождю пальцем Леонард. – Вся твоя семья находится у нас в Дерпте. Даже не вздумай нас предать, иначе… иначе ты и сам знаешь, что с ними будет.

– Да, господин, – склонился в поклоне Кривобокий. – Я все понимаю. Вы можете не сомневаться в моей верности.

– Ну, то-то же, – хмыкнул немец. – Ладно, вернемся к нашим делам. Твой дозор уверен, что среди уходящих были русские и что они ушли все?

– Да, господин, они видели их сотни, – подтвердил Иннар. – У них ведь у всех одинаковые шлемы, не то что у лесных вирумцев, которые вооружены и одеты каждый во что горазд. Да и людей уходящих было много, и они тащили огромный обоз к себе на север. Сколько добра мы потеряли! – и он печально вздохнул.

– Добро вы обратно себе наживете, если живы будете, – отмахнулся Леонард. – Так, ну, все правильно, я ведь так и думал, что они в ненастье не будут долго в этих лесах стоять. Небось, сейчас вирумцы притащат все награбленное к себе в хижины, а потом будут сутками пьянствовать и рассказывать всем о своих подвигах. А вот что же будут делать русские? Неужели они уйдут к себе в Нарву, довольствуясь тем, что помогли своим союзникам? Нет, русские не так просты. Вы, дикари, им особо-то не нужны, явно то, что они стараются ослабить именно нас на этой земле. Но что они смогли сделать с нами? Выбить большую часть гарнизона замка Талькхоф и потрепать немного мой отряд? Это все мелочи. Нет, они еще сюда непременно вернутся, когда тут встанут реки. И придут они со своими осадными машинами, про которые мне рассказали те, кто был в свое время под Ревелем и Нарвой. И вот тогда они разнесут ими наши замки, я уже не говорю про ваши деревянные городища. А вот сейчас их удар был направлен на то, чтобы выбить здесь живую силу, чтобы очистить себе прямой путь с севера и загнать всех нас за стены. Зимой же они прокатятся напрямую к самому Дерпту и будут там крушить его стены. Все сходится! – воскликнул Леонард. – Наконец-то я разгадал их замысел. Удар надо ждать через полтора, самое большее через два месяца с севера, а этот наскок был только лишь его преддверием. Мне нужно срочно убыть к епископу! Его необходимо предупредить об опасности, исходящей со стороны Нарвы. У нас будет время к ней подготовиться.

– Господин, но как же мой город?! – воскликнул Иннар Кривобокий. – Я не могу надеяться на лояльность своих людей. Меня уже дважды пытались убить мои же подданные.

– Я усилю твою рать сотней своих всадников, – махнул рукой Леонард. – И тут же останется пешая сотня стрелков, что должна была уйти на усиление гарнизона замка Талькхоф. И научись уже сам жестче вести себя со своими людьми. Пора было давно выжечь здесь всю языческую вольницу! Я тебя предупреждал, что нужно было насильно окрестить весь свой народ, а вот ты все тянул с этим!

* * *

Дорога от главного городища Уганды в Дерпт проходила вдоль Эмайыги, или по-русски Омовжи. Именно на ней две сотни лет назад князь Ярослав Мудрый и заложил город Юрьев, отбитый не так уж давно немцами. Река же эта издавна была важным путем. Вытекая из самой глубины эстских лесов, из большого озера Выртсъярв, она, пробежав около ста верст, впадала затем в Чудское озеро, по которому можно было через Нарву выйти на Балтику. Так что дорога эта была хорошо набита. Только лишь в это ненастное время было трудно встретить на ней путника. Две русские и одна эстская сотня лежали возле нее вот уже второй день.

– Может быть, все же ошибся Фотич? Ну кто в такое ненастье в дальний путь-то пойдет? – третий раз уже с досадой проговорил Сбыня. – Мочи уже нет, горячего вторую неделю не ели, я сырой насквозь, заколел, как пес худой. Вот не зря же эсты волновались. Кое-как из них около сотни только согласилось сюда пойти.