На Запад!

– Ухватушка, помоги, Христа ради. Без тебя мне тут конец. Лошадок побило, трое людишек сильно поранены, и двое убиты. Помоги, а? Я ряд ну никак не исполню. А я потом с тобой рассчитаюсь.

– Эх, Ванька ты, Ванька, – вздохнул Ухват. – Ну, говорил же я тебе: не жадничай ты. Вишь вон, какие неприятности с того случаются. Легше нужно быть, легше.

– Да я понимаю, – проскулил Кривой. – Виноват я, Ухватушка. Ни в жизнь более про тебя худого слова не скажу. Век твою доброту буду помнить.

– Ладно, помочь можно, – посмотрев на одобрительные улыбки окружающих, наконец промолвил артельный старшина. – Только вот заночевать нам здесь придется. Пока коней сменных приведем да пока раненых обиходим и убитых до села свезем. Вот целый день у нас на это и уйдет.

– Ну, ладно, коли так, значится, здесь мы под ночевку лагерь разобьем, – согласился с его доводами Шуйга. – Заодно и захваченных ватажных поспрошаем.

Пока артельные занимались своими делами, место стоянки оградили срубленными рогатинами, наготовили дров и разожгли костры. При их свете поменяли кровавые повязки, а всех раненых напоили сготовленным на огне травяным лечебным отваром. Над становищем витал запах вареного мяса. Одну тушу убитой лошади Кривой пожаловал обществу. Против конины возражающих не было. За свои годы чего только людям не пришлось поесть. А тут вот свежая убоинка. Для дружинных же такое мясо и вовсе было привычным.

– Деян, из полоцких он сам, – кивнул на лежащего под деревом атамана ватаги Колояр. – Пять лет назад в охране у тамошнего боярина состоял, потом его оттуда вышибли за какое-то мутное дело. В охрану купеческую подался, да и в ней у него, видно, тоже не срослось. В Жижец пришел и вышибалой на постоялом дворе прижился. А тут лихое, голодное время наступило. Хозяин постоялого двора помер, жрать, говорит, нечего стало, и чтобы не подохнуть, сколотил он из всякого люда ватажку да промышлять разбоем на волоках начал. За два года ватажка его разрослась, а как полоцкая дружинная сотня соседнюю такую же кончала, так и вообще ему хорошо стало. Оружия много. Людей всех своих он кровью повязал, чтобы они не разбрелись. Вот так и держались разбойнички здесь вольготно.

– Все, отжил свое Деян, поутру вздерните его на суку, – принял решение Шуйга. – Тех пятерых его ватажников, что мы целыми взяли, кнутом выпороть и потом отпустить. Надеюсь, им ума хватит не продолжать лихоимство. Ухват, тут ребятки поспрошали душевно атамана и его челядь, рассказали они и про логово на Неклюевке, и про схрон в глубоком овраге, где все добро держат. У нас времени нет тут с этим всем возиться, а вы клич киньте да собирайте мужиков. Многие ведь артели от разбойников пострадали. Всем обществом добьете, если там кто будет в остатке, добро по справедливости между собой поделите. Больших трудностей я здесь не вижу. Ватага по своей сути уже разбита. Едва ли с дюжину осталось в живых. Да ты и сам так-то сможешь там подчистить, вон у тебя какая артель боевитая, – кивнул он на сидящих у костров мужиков.

– Добро, – кивнул артельный старшина. – Так мы и сделаем. Могу я и сам, конечно, со своими людьми с недобитками покончить, но вот обществом все же будет правильнее. Второй раз вы уже нам расчищаете Усвятские волоки от погани. За это вам благодарность от всего нашего люда, дружинные, – и низко поклонился.

– Ладно тебе, старшина, – улыбнулся Шуйга. – Вместе же, считай, одно дело сделали. Пошли к нашему костру, сегодня не грех и чуток меда выпить.

Караван прошел большой Усвятский волок, затем малый Плюховской, где возле городка Жижца на одноименном озере расстался с купеческими ладьями.

Тихомир побежал искать новых гребцов, а андреевцы попрощались с Ростиславом.

– Приходи к нам, дядька, – предложил ему Назар. – У нас хорошим воинам всегда почет и уважение, а дело – оно всегда по душе каждому найдется. И не говори мне, что годами стар. Таких вот ветеранов у нас почитай что каждый третий. Даже калечных дружинных мы для воспитания отроков или в крепостную рать берем. И семью примем, сразу же вам избу дадим.

– Я подумаю, – накручивая пальцем вислый ус, проговорил тот. – Зиму вот дома, в Чернигове проведу, с хозяйкой посоветуюсь, а там уж и видно будет, что да как.

* * *

В последних числах октября, в ненастье андреевский караван пришел наконец в Полоцк. Ладьи перетащили в большие сараи и поставили на хранение до весны.

– Назар, я нарочно с самого краю их до лета выкупил, – пояснил купец Елисей. – Мне от Путяты береста пришла, ну, я и смекнул, что вам лишние глаза тут не к чему.

– Благодарствую, – кивнул разведчик. – На вот тебе за труды и расходы, все как мы и обговаривали. Там еще сверх того, – и протянул кошель купцу.

Тот развязал тесемку, заглянул вовнутрь и довольно улыбнулся.

– Спасибо, Назар. Может, вам еще чего-нибудь надо?