На заре

Атарбеков с чекистами мчался в грузовой машине к Лихачевой. Было уже за полдень. Крепчал мороз. Срывался мелкий снег. Ветер свистел за окнами кабины. Шофер внимательно следил в темноте за белыми пучками света, падавшими от фар на избитую булыжную мостовую Ставропольской улицы[807]. Атарбеков сидел рядом с ним, изредка повторял:

— Быстрее, быстрее, любезный!

— А что, Георгий Александрович, этот шпион, видимо, важная птица? — спросил шофер.

— Не столько важная, сколько зловредная, — ответил Атарбеков. — Его так просто не возьмешь. Опытный враг. Ну да мы с ним как-нибудь справимся. Лишь бы застать на месте.

Грузовик уже подходил к Карасунскому переулку, Атарбеков положил руку на плечо шофера:

— В переулок не заезжай. Остановись вон у того забора.

Чекисты вылезли из кузова и вслед за Атарбековым двинулись по темному проулку ко двору Лихачевой. Дом был окружен быстро, бесшумно. Атарбеков с двумя помощниками поднялся на крыльцо, постучал в дверь. Никто не откликнулся.

— А может, нет никого дома, — сказал один из помощников.

В это время на веранду кто-то вышел, из-за двери донесся женский голос:

— Кто там?

— Из особого отдела, — ответил Атарбеков.

Щелкнул засов, и дверь отворилась. Кутаясь в теплый ночной халат, Пышная включила свет, спросила:

— Что вам угодно?

— Произведем у вас обыск, — объявил Атарбеков.

— Обыск? — удивленно переспросила Пышная. — А по какому случаю?

— Потом узнаете, — ответил Атарбеков и, направляясь вслед за нею в дом, спросил: — А Вера Романовна дома?

— Нет, я одна, — сказала Пышная. — Она выехала…

— Куда? — Атарбеков пристально посмотрел на нее.

— Точно не знаю, — пожала плечами Пышная. — Не то в Грозный, не то в Ставрополь… Куда-то в те края.

— И давно уехала?

Лицо Пышной пошло красными пятнами.

— На той неделе, — теряя самообладание, ответила она дрогнувшим голосом.

Чекисты осмотрели все комнаты дома, но нигде никого не обнаружили..

— Ищите внимательно, — приказал Атарбеков.

Пышная опустилась в кресло, промолвила недоуменно:

— Право, не понимаю, кого и что вы ищете? У меня никого нет.

— Так-то и никого? — усмехнулся Атарбеков и, закурив папиросу, сказал сквозь кашель: — Нам известно, что у вас живет один человек.

— Что вы! — протестующе воскликнула Пышная. — Ей-богу же, у меня никого нет.

Из комнат доносился топот ног, стук падавших предметов. Атарбеков молча наблюдал за Пышной. Она сидела как-то съежившись, и в ее колючих глазах отражались то страх, то ненависть.

Обыск в доме закончился безрезультатно. Пышная оживилась, спросила надменно:

— Ну, надеюсь, вы убедились в правоте моих слов?

— А подвал у вас есть? — поинтересовался Атарбеков.

— Да, есть, — ответила Пышная.

— Где вход?

— В кладовой. Рядом с кухней.

— Покажите! — потребовал Атарбеков.

Кладовая была завалена разной домашней утварью. Чекисты открыли крышку люка, вместе с хозяйкой спустились в сырой подвал, где стояло несколько пустых бочек. Атарбеков чиркнул спичкой, зажег лампу.

Ни в подвале, ни на чердаке, где чекисты тоже осмотрели все, никого не оказалось. Но Атарбеков не торопился покидать этот дом. Поправив на широком поясе деревянную коробку маузера, он остановился перед Пышной, спросил в упор:

— Так где же скрывается Губарь?

Пышная побледнела, несколько секунд не могла вымолвить ни слова, затем прошептала:

— Какой Губарь?

— Ипполит Иванович, — повысил голос Атарбеков. — Знаете такого?

Пышная, судорожно сжала на груди халат.

— Да, немного знаю, — вырвалось у нее. — Он бывал у меня. — Она вдруг подняла умоляющий взгляд на Атарбекова, вскричала со слезами: — Ради бога, скажите! В чем его вина? Неужели он…

— Где он сейчас? — прервал ее Атарбеков.

— Не знаю, не знаю, — задыхаясь от волнения, промолвила Пышная. — Он был у меня всего два раза. Поверьте!

— Не верю! — резко бросил Атарбеков, — Он у вас с самого лета находится.

— Это неправда! Я хоть под присягой…

— В таком случае мы изроем у вас весь двор, но Губаря найдем! — пригрозил Атарбеков.

— Воля ваша, — ответила Пышная.

Чекисты обшарили все постройки во дворе, перерыли землю в сарае, а утром еще и еще раз внимательно обыскали дом и двор.

— Пожалуй, здесь Губаря нет, — усомнился старший оперативный уполномоченный. — Не иголку в конце-то концов ищем.

— Нет, — решительно возразил Атарбеков, — Губарь где-то здесь, и мы найдем его.

— Только зря время теряем, — махнул рукой оперуполномоченный.

— Терпение, терпение, товарищи! — стоял на своем Атарбеков. — Давайте начинать все сначала.

И терпение действительно увенчалось успехом. При очередном осмотре подвала один из чекистов обратил внимание на комья свежей глины в углу, под бочкой с огурцами. Сняв верхний слой земли, он обнаружил небольшое отверстие, через которое с трудом мог пролезть только очень щуплый человек. Позвали Атарбекова. Тот стал на колени, заглянул в темную дыру и, смахнув со лба испарину, обернулся к старшему оперуполномоченному:

— Похоже, что мы нашли волчье логово.

— Дайте, я проверю! — сказал оперуполномоченный. — Я худющий, пролезу! — Он сбросил с себя шинель, гимнастерку, влез в дыру до пояса.