На заре

Денисовна собралась в церковь, оделась потеплее, взяла трость и тихо, чтобы не разбудить дочь, вышла из хаты. В это время у ворот остановились легкие сани с тройкой лихих коней: в оглоблях — Ратник, на пристяжке — Кристалл и Метеор. На козлах, туго натягивая ременные вожжи, восседал Вьюн, в задке на сиденье — Виктор Левицкий, до пояса прикрытый белой буркой.

Докука звонко залаяла. Денисовна цыкнула на нее, остановилась у калитки. Виктор, выдыхая клубы горячего пара, поздоровался с ней, сказал, улыбнувшись:

— Я за Соней.

— Она еще в постели, сынок, — радушно ответила Денисовна и, направляясь к хате, добавила — Зараз разбужу ее.

На пороге конюшни показался Калита.

— Ты чего спозаранку? — расправляя шершавыми пальцами усы, обратился он к Виктору.

— За Кубань, в лес хочу поехать, — ответил тот, — Уж очень хорошее утро, сегодня первый снег.

— А… — многозначительно протянул Калита. — И это надо. Не все же воевать, то и проче.

Денисовна снова подошла к калитке, объявила:

— Соня уже собирается! — и торопливо зашагала к площади.

Демка шмыгнул носом, окинул восторженным взглядом заснеженные хаты и деревья.

— Экая зимища началась в нонешнем году! Шальная, видать, будет.

Из калитки выбежала Соня. Задыхаясь на морозном воздухе, она крикнула весело:

— Я готова, поехали!

Отец внимательно оглядел ее, заметил:

— А ты в этой кацавейке не прозябнешь? Бачишь, який мороз струже[815].

— Что мне мороз! — отозвалась Соня со смехом.

Виктор отбросил бурку в сторону, указал на тулуп:

— Не замерзнем! — Он усадил Соню в санки и, кутая ее в шубу, проговорил: — Вот так… Теперь нам дед-мороз не страшен.

— Ты ее как боярыню какую, то и проче, — кашлянул Калита.

Виктор прикрыл Сонины ноги буркой. Демка дернул вожжи, гикнул, и кони понеслись по улице, взрывая подковами пушистый снег. Соня задыхалась от встречного ветра, обжигавшего ее румяные щеки, хохотала от восторга. Ветряк на околице походил на великана в нахлобученной белой папахе и с поднятыми руками, готового ринуться в бой; дальние посадки под ослепительными лучами солнца казались волшебными.

Лошади забухали подковами по деревянному мерзлому настилу моста, помчались по лесной дороге. Солнце пронизывало колючими красноватыми лучами молчаливый, обворожительный в своем снежном наряде лес.

— Эх, какая красота! — крикнул Виктор. — Ну прямо сказка! — Он указал на сугроб, из которого виднелись красные гроздья калины: — Видишь, то не ягоды, то рубины сверкают.

Соня прижалась щекой к его щеке, шепнула:

— Это то место, Витя, где мы с тобой впервые встретились…

— Да, да, узнаю, — воскликнул Виктор. — Вон и та тропинка, по которой я ехал на Ратнике.

— Я тогда грибы собирала, — прибавила Соня и заглянула в его глаза. — Вот испугалась, как увидела тебя. Думала…

— Что я разбойник? — рассмеялся Виктор. — Песиголовец какой-нибудь объявился в лесу? — Он притронулся рукой к плечу Вьюна. — Стой, Дема!

Демка остановил лошадей.

Виктор охватил плечи Сони и, обдавая румяное лицо горячим дыханием, проговорил:

— Круг наш с тобой здесь замкнулся.

— Какой круг? — не поняла Соня.

Виктор выпрыгнул из саней.

— Вылезай из тулупа! Сейчас увидишь.

Соня легко выпорхнула на дорогу.

— Ну, показывай!

— Пойдем! — Виктор взял ее за руку, потянул в лес.

Соня едва поспевала за ним, проваливалась в глубокий снег и счастливо смеялась. Вскоре они выбрались на заветную тропинку. Виктор прижал Соню к груди и, поцеловав, сказал:

— Теперь мы с тобой должны пожениться.

Соня потупила голову, ответила:

— После учебы, Витя! — И тут же, улыбнувшись, воскликнула: — После Нового года!

Невдалеке, у дороги, хрустнула ветка. Виктор обернулся и увидел незнакомого человека.

— Кто это? — испуганно спросила Соня.

— Не знаю, — ответил Виктор. — Должно быть, дровосек какой-нибудь. Видишь, с топором.

Незнакомец крикнул:

— Вы к кринице? Сегодня богослужения не будет!

— Это, должно быть, сторож, монах, — сказала Соня. — Тот, что живет под кручей, у святой криницы.

Она не ошиблась. Это действительно был Лука.

— А вам ложки самшитовые не нужны? — спросил он.

Виктор и Соня недоуменно переглянулись.

— Какие ложки?

— Обыкновенные, — пояснил Лука. — Столовые. Коли желаете купить, могу показать.

— Пойдем посмотрим, — шепнул Виктор Соне и махнул Демке рукой, чтобы тот ехал за ними.

— Где же вы взяли эти ложки? — спросил Виктор, подойдя к монаху.

— Сам делаю, — ответил Лука, пряча лицо в башлык. — Таких ложек поискать. Богомолки по пятьсот рублей дают мне за штуку. Деньги по этому времени немалые.

— Если понравятся, то и мы купим, — сказал Виктор.

— Непременно понравятся, — заверил Лука, спускаясь с высокого берега к речушке.

Соня шла за Виктором, то и дело оглядываясь на ехавшего позади Демку. Лука выбрался на расчищенную тропу, поднялся к гроту и, открыв дверь, пригласил Виктора и Соню в свою обитель. Здесь под стеной стоял маленький токарный станок с ножным приводом. На нем лежали разные изделия, выточенные из самшита.

— Да у вас тут целая мастерская! — заметил Виктор.

— Тружусь, яко всякий грешник, — отозвался Лука.