На заре заражения

Альберт Борисович оставил его жалобы без внимания, и через десять минут бродяга погрузился в глубокий сон. Действия снотворного должно было хватить часа на два. Профессор ввел в тело подопытного штамм одного из видов гриппа. Это был редкий образец и действовал очень быстро, уже через час у человека появлялись все симптомы заболевания.

Прошло полтора часа. Бродяга спокойно спал, датчики следили за состоянием его организма. Грипп стремительно распространялся в теле подопытного. Альберт Борисович решил, что пора. Ученый сделал запись в журнале: «Первое инфицирование человека вирусом...». Хаимович задумался и поймал себя на мысли, что до сих пор не дал имя своему детищу. Эта была уже не «Красная звезда», это было нечто новое, гораздо более сильная форма жизни.

- Звезда… хм… новая звезда… да, отлично! «Новая звезда»! – воскликнул профессор, нарекая свой мультивирус этим именем.

Через несколько минут первое инфицирование человека «Новой звездой» состоялось. Сейчас Альберту Борисовичу было очень важно поймать момент, когда мультивирус победит грипп, а затем – нейтрализовать саму «Звезду». По расчетам ученого, вакцину нужно было ввести через восемь часов.

Хаимович поднялся в дом, чтобы вымыть руки и пообедать. Поставив в микроволновку полуфабрикаты, он взял бутыль с водой, пакет с собачьим кормом и вышел на улицу. Додж полакал из миски, а затем принялся за еду, но внезапно посмотрел на ворота и оскалился. Через секунду раздался звонок домофона.

«Видимо, опять Андрей приехал. Открывать или нет? - Задумался профессор. - Ладно, бродяга спит, думаю, можно впустить во двор ненадолго. Вдруг есть интересные новости, а то сижу тут как в пещере».

Звонок повторился, за ним последовал настойчивый стук. Ученый прошел по тропинке и отворил ворота. Перед ним стояли трое мужчин с очень серьезными лицами.

- Альберт Борисович Хаимович? - Спросил человек среднего роста с глазами навыкат.

Профессор кивнул. Сердце учащенно забилось, страх подбирался к горлу. Он выдавил сухое:

- Да.

Рядом с пучеглазым стоял высокий худощавый парень. Он достал документ и показал профессору:

- ОБЭП. Хотим с Вами побеседовать.

- А ордер у вас есть? - неожиданно смело бросил им Альберт Борисович.

- Ордер нам не нужен, это не обыск. Мы имеем право задержать Вас на трое суток, так как Вы подозреваетесь в хищении государственных средств. Вы имеете право…

- Я не могу на трое суток, у меня… - перебил профессор. Его пугал арест, но еще больше ученый боялся того, что за время его отсутствия эксперимент с бродягой выйдет из-под контроля.

- Возможно, получится быстрее, пройдемте в машину, - включился в разговор третий незнакомец, - Альберт Борисович, я понимаю, Вы - уважаемый человек, ученый, только поэтому мы разговариваем с Вами в таком тоне. Обычно все происходит гораздо быстрее и жестче.

Профессор понял, что если будет сопротивляться, то только ухудшит свое положение. А так, возможно, к вечеру его отпустят, и он успеет вернуться в свою тайную лабораторию. Усевшись в машину, все четверо отправились в отдел по борьбе с экономическими преступлениями.

Через час к коттеджу Хаимовича подъехали Андрей и Ёся. Подождав за закрытыми воротами, они уже собирались повернуть назад, когда Кузнецову позвонили. Андрей нажал кнопку, на экране появилось взволнованное лицо Маши с округленными от страха глазами. Девушка выпалила на одном дыхании:

- Возвращайтесь. Альберта Борисовича арестовали. Прытко только что объявил.

Глава 31. В клетке

Хаимович несколько часов просидел в пустом кабинете, ожидая следователя. Он еще никогда так дорого не ценил свое время и мысленно проклинал всех полицейских. Наконец, в дверь вошел мужчина в сером костюме лет тридцати, очень смуглый, с невзрачным лицом и редкими усами, которые пытался отращивать. Следователь сел напротив профессора, поздоровался, представился и начал задавать вопросы о личной жизни, работе и опытах, которые проводил ученый. Говорил мужчина медленно, тягуче, как будто вводя в транс свою жертву. Допрос длился уже больше двух часов, но пока конкретных обвинений предъявлено не было. Однако профессор понял, что полицейские накопали достаточно, чтобы посадить его лет на десять. Оказаться перед великим открытием и уткнуться в непробиваемую стену уголовной системы – как много отдал бы Альберт Борисович, чтобы эту проверку начали хотя бы на месяц позже.

Следователь вел себя очень вежливо и тактично, как будто опасался обидеть подозреваемого:

- Альберт Борисович, складывается очень плохая для Вас ситуация. В наших руках уже множество фактов нарушения и явно прослеживается состав уголовного преступления.

- Я уже Вам объяснял, что не имею отношения к оборудованию, о котором Вы говорите. Я не разбираюсь в накладных и прочих бумажках. Мое дело – исследования, я – ученый. Так в чем меня обвиняют?

- Пока ни в чем, сегодня я не готов выдвинуть Вам обвинение, но, возможно, уже завтра многое изменится. И не в Вашу пользу.

- Значит, я могу идти? – не обращая внимания на угрозу, спросил Хаимович и поднялся со стула.