На заре земли русской

Пришла зима, и с её приходом будто всё на земле изменилось. Белоснежный слой снега укутал дома и деревья, тонким покрывалом лёг на северную сторону куполов Святой Софии, заискрился под солнцем, появлявшимся гораздо реже. На улице сильно похолодало, резкими порывами налетал северный ветер, а ночами порой могла разыграться метель, да такая, что в двух шагах ни зги не видно было. В одну из таких ночей возвращался Димитрий из ювелирной лавки – сам мастер, Венцеслав, захворал тяжко, и ученик вынужден был заменить его в мастерской и у прилавка в воскресный день. Ветер, будто издеваясь, срывал шапку и трепал волосы, снег кружил хлопьями, слепил глаза, в темноте приходилось держаться как можно ближе к домам – немудрено было и сбиться с дороги. Добравшись до соседнего переулка, юноша остановился передохнуть. Нелегко было пробираться сквозь такую вьюгу и сугробы, и он порядком устал. Набрав полные пригоршни снега, начал растирать по очереди вконец замёрзшие щёки, ладони. Кровь прилила к лицу, слегка потемнело в глазах, и чтоб не упасть, Димитрий прислонился спиной к стене дома, чуть ли не до самых окошек занесённого снегом. Окрест стояла тишина, нарушаемая лишь стоном ветра, и неожиданно где-то совсем неподалёку послышались тихие, приглушённые голоса. Поняв, что ему точно не показалось, Димитрий вслушался.

– Побойся Бога! Господи, коли есть ты на свете, защити меня!

– Нет у меня ни бога, никого, душа моя, солнышко моё красное, всё за тебя отдал, за любовь твою!

Кто-то негромко вскрикнул, и такая мольба, такой страх почудился в чьём-то голосе, растворившемся в шуме непогоды. Забыв о своей суеверной боязни и о страхе заблудиться, если свернуть со знакомой тропинки, Димитрий пошёл на голоса. И вот уже будто бы совсем близко… Совсем рядом… Видны две фигуры у забора, то мужчина и женщина – даже не женщина, а девушка, совсем молоденькая, почти девочка. Тёплый платок сбился набок, огненно-рыжие волосы выбились из-под него и чуть припорошились снегом, руки, покрасневшие от мороза, прижались с мольбой к груди.

– Оставь её! – крикнул Димитрий, подбегая ближе. Не было при нём оружия, по колено в снегу он едва держал равновесие, но ему казалось, что вмешаться было необходимо – он и вовсе забыл о себе.

Мужчина обернулся. Что-то знакомое почудилось Димитрию в его неторопливых, раскованных движениях. Не видел юноша лица того, однако полагал, что он побоится быть замеченным. Девушка, руки которой он отпустил, поправила платок и отступила назад на несколько шагов, перекрестившись.

– Ты ещё кто таков, чтоб мне указывать?

Голос тоже показался Димитрию отчего-то знакомым, но он тут же отогнал от себя эти предположения. Мало ли похожих людей на свете… Неизвестный подошёл совсем близко, и молодому человеку показалось, что прошла целая вечность, пока они сквозь снежную пелену пытались вглядеться в лицо друг друга. Вдруг резким движением мужчина протянул руку, и что-то ледяное прикоснулось к шее Димитрия. Чужая рука крепко вцепилась в плечо, юноша попытался вывернуться, и они оба упали в снег. Подняться Димитрию не удалось – соперник опередил его, одной рукой прижав его к земле, а другой – удерживая стальной клинок у его подбородка.

– Щенок, – прошептал киевлянин довольно тихо, но юноша его услышал даже сквозь вой ветра. – Попадись мне ещё… Пошёл прочь!

Димитрий неожиданно почувствовал, что его отпустили. Поднялся, стряхнул с себя налипший снег, провёл ладонью по горлу, где несколько секунд было лезвие. Оглядевшись по сторонам, Димитрий уже не увидел неизвестного человека. Девушки тоже не было, но он успел заметить, что она скрылась за калиткой дома с алыми наличниками на окнах. Подойдя к невысокому забору, юноша осторожно постучался.

– Кто там ещё? – послышался голос из-за калитки. Заглянув через забор и увидев своего спасителя, девушка отворила.

– Ты в порядке? – тихо спросил Димитрий. Его взгляд был прикован к необычно ярким, почти огненным волосам незнакомки – таким же оттенком отличались волосы Богдана, его давнего знакомого.

– Спасибо тебе, – благодарная улыбка тронула тонкие губы девушки, на бледных щеках заалел румянец. – Назови своё имя, я молиться за тебя буду!

– Димитрий, – ответил он. – Кто он таков? Тот, что...

Девушка не успела ответить. Кто-то подошёл к ней сзади, положил руку на плечо, она обернулась. Знакомый жест, знакомые рыжие волосы с медным отливом, вылезающие из-под шапки…

– Замёрзнешь, Олюшка, – послышался голос Богдана, – припозднилась ты сей день…

– Когда б не Димитрий, не ведаю, что было бы! – воскликнула девушка, которую, очевидно, звали Ольгой. Богдан присмотрелся к юноше, узнал друга, протянул руку и пожал замёрзшую ладонь его.

– Проходи, проходи, рад тебя вновь видеть! – и деревянная калитка отворилась почти на всю. С появлением Богдана стало будто бы теплее, точно рыжие волосы, тёплая улыбка его и громкий, заразительный смех растопили холодное дыхание зимы.