На земле Родоса

– Вы ещё спрашиваете? – снова усмехнулся послушник. – Что делать надо будет?… Я так-то все умею. Лопаты, молоты, тяжести таскать. Все, что пожелаете, лишь бы заплатили, – говорил послушник, роняя взгляд на ухоженный вид собеседника. Послушник, верно, думал, что Родос не из тех людей, что обманут, как это часто бывает, когда придешь устраиваться не официально. Месяцы жизни на окраине города В. научили сперва присмотреться к человеку, и уже потом соглашаться, не наступая на старые грабли, когда проработаешь не с один месяца, а тебе и на масло с водкой не хватает. Родос же внушал доверие своей интонацией и учтивостью, а деликатный, но в то же время не броский и отчасти простой вид, могли расположить к себе любого человека.

– Надо помочь заменить пару деревянных каркасов, – ответил Родос. – Но чтобы это все должно быть сделано качественно.

– Конечно, – радостно ответил послушник, на сложившуюся удачно встречу, и в знак этого хотел протянуть руку, но не стал этого делать, сочтя дурным тоном подавать её такому человеку. Заметив этот неуверенный жест, Родос сам протянул ему руку. Послушник пожал её.

– Не завидно конечно терять жену, – говорил Родос, смотря на купеческий дом, – не наша в том вина, кого рядом с нами нет, и кто не захотел продолжать с нами отношения. Это их вина, что не разглядели в нас родственную душу. Так что не серчай, а за работу ты получишь достойную плату. Это я тебе обещаю.

– А чего мне серчать? И вовсе нечего. Я к себе одного малого приютил, да ещё двух бродяг, и они, кстати, тоже хорошо работают, – говорил послушник, намекая Родосу на устройство и их на подработку.

– Хорошо, тогда завтра вас всех жду. От одного все равно толку мало, а так быстрее работы закончим, – сказал Родос, прощаясь с послушником, направившимся в сторону подъезда.

– Знаете, я почему-то вам доверяю, – вдогонку крикнул послушник. – Некоторые про вас говорят, что вы строгий и с вами нельзя договориться, но вы не такой. Таких как вы редко где встретишь.

«Все дело в простоте» – про себя ответил Родос, стоя перед ларьком магазина.

«Может, стоило снести до почвы, – продолжал Родос думать про себя, – до самой земли, этот дом, ликвидировать, чтобы своим одним видом он не отталкивал? Да, прекрасная архитектура Имперской России, но не прекрасны жители. Хотя и проблемы бы это не решило, уничтожив все под чистую. Все те, кто здесь живет, не исчезнет. Не исчезнет пьянь, не исчезнет мелкий вор или уличный бродяга. Они останутся, они найдут другое пристанище. Возможно дело в их попечении? Создать условия лучше, поработать над ними. Им порой на себя плевать, о чем говорить? Их не интересует дальнейшая судьба или существование. Все они взрослые люди, личностно сформированы, и менять там что-то просто бесполезно и невозможно. Работать надо с пеленок. Жизнь в раз может закончиться как парафиновая свеча».

Вот он главный тезис.

XIII.

Пробило пять утра, когда Родос проснулся, привел себя в порядок и проверил последние разрабатываемые планы с хлопком. Что-то было уже сделано, и это в дневнике зачеркивалось, что-то ещё предстояло сделать, но в целом дело двигалось и улучшалось. Грек и сам не заметил, как спустя годы жизни здесь, он обзавёлся нужными связями, успел инвестировать в различные мелкие фирмы и стройки безвозмездно, в надежде улучшить экономический климат окраины. Вместе с этим, Родос старался ежедневно делать записи с будущим уставом объединения и слияния нескольких фирм в одну, что станут двигателем изменений здешних мест. Было внутренне обидно видеть невзрачную фауну, и признавать отчасти за собой вину, что это и его рук дело, что за окном не отделан новый бордюр, люди получают гроши, а младшее поколение, перенимая негативные установки родителей, просторов и друзей, продолжает жизнь ровно также, по течению. Некоторым ответом на это, семейство все же старалось выделять часть сэкономленных денег не только на мелкое инвестирование хозяйственников, но и стараться передавать часть средств местным архитекторам, дабы те в свою очередь постепенно облагораживали окраину. Семейству было не зазорно делиться частью средств таким образом.

Первые лучи солнца уже проникали через окно, прозрачно-серебряные шторы, падая на поверхность, отражая нежно сотканное полотно. Грек успел провести завтрак, накинуть на себя полевое пальто, в котором он обычно проводил работы с хлопком, и которое не жалко было пачкать, и вышел на улицу, успев усомниться в идее предложения подработки послушнику и его сожителям, которых Родос не знал, и не знал, что они из себя представляют. Возможно, стоило поискать людей получше, и тех, в ком точно не возникнут сомнения, так как они уже знали специфику работ в полях, но дело было сделано.

Прошел ещё час, никто не появлялся. Закрались первые мысли отложить сегодняшнее дело, принявшись к новым поискам рабочих. Пришлось снова выйти на улицу в последнем намерении увидать послушника и его приятелей-рабочих.