Наблюдатель

Мужик, все время стоявший молча, нагнулся и сунул пятерню в землю. Стас, следуя его примеру, смял чернозем и разжал кулак над могилой. Земля плюхнулась о бархатную обивку, разбилась. Стас спохватился и полез в карман брюк, вытащил оттуда керамическую фигурку мужчины в длинном одеянии с причудливой надписью «Велес» на обратной стороне. Фигурка стояла на столе у Антона рядом с лампой. Стас никогда не спрашивал, что это, но перед вылетом захватил фигурку с собой. Теперь он спешно кинул ее в яму.

— В обычной очереди тебя бы убили, — с упреком сказал Безносюк, попрощавшийся первым.

Стас не ответил. Он достал платок и отер остатки жирной земли, ругая себя за то, что, как обычно, забыл исполнить задуманное вовремя — Стас собирался положить фигурку Антону под локоть или в ноги. Вытирая ладонь, он вспомнил, что лучше ничего не уносить с кладбища, и огляделся. На обочине лежала куча мусора: пыльные пластиковые бутылки, выцветшие ветки искусственных венков, собранные в мешок фантики от конфет. Стас отнес туда платок и запихнул поглубже.

— Поехали. Лучше у столовой подождем, — распорядился Безносюк.

Гробовщики тем временем уже поправляли воткнутый в могилу крест. Брат не отрываясь наблюдал за их действиями. Его жена стояла неподалеку и шепталась с женщиной постарше.

У столовой Стас разинул от удивления рот. На фасаде висела растяжка «Дни рождения, свадьбы, поминки, банкеты. Тел:…». Макс проследил за взглядом Стаса и понимающе цыкнул.

— Прикол в том, что дни рождения и поминки иногда проходят в соседних залах. Если днюху раньше начинают, то в одном зале воют, а в другом «Поздравляем!» кричат.

— Да уж…

Стас затянулся «айкосом». Реальность потихоньку выводила его из ступора: он стал различать звуки, замечать прохожих, в желудке посасывало от голода.

Безносюк вылез из машины, увидел висящую на столовой растяжку и емко прокомментировал:

— Бардак.

— Нам не сюда, — ответил Макс. — Ваша столовая с торца.

— Как это они выживают друг рядом с другом? — удивился Стас.

— А у них один хозяин. Эта для тех, кто попроще, а ваша подороже будет. Там и кормят получше.

— Понял. Бизнес по-коммунарски, — подвел итог Стас.

— А вы сами откуда?

Стас и Безносюк ответили одновременно.

— Из Ленинграда.

— Из Питера.

— О, Питер. Красиво у вас, говорят. Я не был ни разу.

— Съезди обязательно, — посоветовал Стас. — Мосты, дворцы. Красиво.

Договорить не успели. Да и не о чем было разговаривать. Все те же девять человек поднялись по лесенке на второй этаж и толпились в туалете, мыли по очереди руки. К мыльнице Стас решил не прикасаться, просто сполоснул ладони. У зеркала висело вафельное полотенце для посетителей. «Вот это сервис», — подумал Стас, тряхнув пару раз кистями.

Прощающихся с Антоном разместили в среднем ряду. Водитель протянул Стасу картонную коробку.

— Коллега ваш просил передать.

Внутри звякнули бутылки.

— Вот же она! — взмахнула рукой женщина, что указывала Стасу в церкви, куда ставить свечи. — Расставляйте водку.

Стас поставил четыре бутылки водки в углы стола и одну — посередине. Интересно, зачем так много алкоголя?

Безносюк пришел, когда все уже расположились, и сел рядом с братом Антона. Тетки вынесли кутью и блины, водитель Максим тут же свернул блин конвертиком, макнул его в мед и отправил целиком в рот. Стас съел ложку кутьи. Кажется, последний раз он ходил на поминки лет десять назад. Кутья с тех пор осталась прежней: холодной, сладковатой, с раздутыми пузыриками изюма. Кто вообще придумал есть кутью на поминках? Если у смерти действительно такой вкус, то нет в ней ничего торжественного и трагичного.

Подозрения вызывала не только кутья. Стас хлебнул пару ложек рыбных щей, покружил по тарелке разваренную лапшу с черными кусочками грибов, удержался и не сфотографировал гороховую кашу, наваленную в одну миску с недосоленной гречей. Брат Антона поднялся и сказал несколько шаблонных фраз. Стас не прислушивался, так как на похоронах всегда говорят одно и то же. Неожиданная смерть, ужасная потеря, был прекрасным человеком… Обычно еще отмечали, как много людей пришло на похороны, но в случае с Антоном этот аргумент не работал.

К Стасу подошел мужик с бутылкой водки и предложил налить. Стас кивнул, мужик наполнил рюмку. Максим нагнулся поближе.

— Слушайте, Станислав… А вы не знаете, мы куда-нибудь еще поедем?

— Пейте, если хочется. Безносюк тоже будет пить. Он не заметит.

Водка оказалась теплой. Стас не подумал о закуске заранее и закинул в рот комок черного хлеба. Горечь спирта блуждала по пищеводу. Стас никак не мог прожевать мякиш. Тогда он подхватил вилкой кусочек помидора и отправил его на помощь хлебу. Захотелось сплюнуть под стол.

Так ничего толком и не доев, Стас проглотил еще одну рюмку. На голодный желудок его слегка повело, он выбрался из-за стола и пошел курить. Максим выпил стопку и с трудом сдерживал улыбку.